Читать «Военный переворот (книга стихов)» онлайн - страница 36

Бродят, уставив куда-то невидящий взгляд,

Плачут и что-то невнятное шепчут друг другу.

Сделать, бессильному, мне ничего не дано.

Жаркие, стыдные слезы мои бесполезны.

Хватит, исчезни! Не все ли тебе-то равно,

Что происходит: не можешь помочь,

так не лез бы!

Господи, Господи! Страшно ненужность свою

Чувствовать - рядом с чужой безысходной

тоскою!

Словно в единственных брюках приличных

стою

Где-то в метро, завлекая работой простою

Вот, мол, зайдите по адресу фирмы... Куда!

Мимо ползут многошумной змеею усталой,

Смотрят презрительно...

Как же мне страшно всегда

Было себя представлять продавцом-зазывалой,

Бедным торговцем ненужностью!

Впрочем, страшней

Мучить кого-нибудь, помощь свою предлагая

Ан бесполезно! Никто не нуждается в ней.

Жалость другая нужна и подмога другая.

Помню, мне под ноги смятый стакан подлетел,

Белый, из пластика, мусорным ветром несомый:

Мол, подними, пригожусь! - умолял,

шелестел,

Дай мне приют! - и кружился у ног,

невесомый.

Да и не так ли я сам предлагаю свою

Жалкую нежность, слепую любовь без ответа,

Всем-то свою половину монеты сую

Брось, отойди! Здесь не слышали слова

"монета"!

Так и брожу. А вокруг, погружаясь во тьму,

Воет отчизна - в разоре, в позоре, в болезни.

Чем мне помочь тебе, чем? Повтори, не пойму!

И разбираю: исчезни, исчезни, исчезни.

ОКЕАН НА БРАЙТОНЕ

Совок бессмертен. Что ему Гекуба?

Не отрывая мундштука от губ,

Трубит трубач, и воет из раструба

Вершина, обреченная на сруб.

Вселенской лажи запах тошнотворный,

Чужой толпы глухой водоворот,

Над ним баклан летает непокорный

И что-то неприличное орет.

Какой резон - из-под родного спуда

Сбежать сюда и выгрызть эту пядь?

Была охота ехать вон оттуда,

Чтоб здесь устроить Жмеринку опять.

Развал газет, кирпичные кварталы,

Убогий понт вчерашнего ворья...

О голос крови, выговор картавый!

Как страшно мне, что это кровь моя.

Трубит труба. Но там, где меж домами

Едва обозначается просвет,

Там что-то есть, невидимое нами.

Там что-то есть. Не может быть, что нет.

Там океан. Над ним закат вполнеба.

Морщины зыби на его челе.

Он должен быть, - присутствующий немо

И в этой безысходной толчее.

Душа моя, и ты не веришь чуду,

Но знаешь: за чертой, за пустотой

Там океан. Его дыханье всюду,

Как в этой жизни - дуновенье той.

Трубит труба, и в сумеречном гаме,

Извечную обиду затая,

Чужая жизнь толкается локтями

Как страшно мне, что это жизнь моя!

Но там, где тлеют полосы заката

Хвостами поднебесных игуан

Там нечто обрывается куда-то,

где что-то есть. И это - океан.

ХРАП

Рядом уснуть немыслимо было. Прахом

Шли все усилия - водка, счет, "нозепам":

все побеждалось его неумолчным храпом,

вечно служившим мишенью злым языкам.

Я начинал ворочаться. Я подспудно

Мнил разбудить его скрипом тугих пружин,

Сам понимая, насколько это паскудно

вторгнуться к другу и портить ему режим.

После вставал, глотал из графина воду,

перемещался в кресло, надев халат,

Он же, притихнув, приберегал на коду

Самую что ни на есть из своих рулад.

Я ненавидел темень глухих окраин,

Стены домов, диван, который скрипел...

Кто-то сказал, что Авеля грохнул Каин

Только за то, что тот по ночам храпел.

Сам я смущался, помнится: в чем тут дело?