Читать «Военный переворот (книга стихов)» онлайн - страница 28

Все, что служило подобьем наркоза,

Дымкой пустой от неё отлетит.

Разом остатки надежды теряя,

Взмоет она на вселенский сквозняк

И полетит над землей, повторяя:

"Господи, Господи, больно-то как!"

ИЗ ЦИКЛА "ДЕКЛАРАЦИЯ НЕЗАВИСИМОСТИ"

1.

Что хлеб дорожает - я знаю давно,

Мне страшно, что жизнь дешевеет,

И воздух безвременья веет в окно,

И время мне больше не верит.

Теперь уже поздно кричать: "Погоди!",

И бить себя в грудь неуместно.

Теперь уже ясно, что все позади,

А что впереди - неизвестно.

2.

Темнота - это друг молодежи,

Темнота - это время кота.

Молодежи не надо одежи,

Темнота ей покров и фата.

Воздух марта заходится дрожью,

По подъездам дерутся коты.

Был когда-то и я молодежью,

А теперь я боюсь темноты.

3.

Закапал дождичек. Светало.

С балкона пахло сентябрем.

Проснулась ты и прошептала:

"Не странно ли, что мы умрем?".

За час до нового рассвета,

В истоме полубытия,

Теперь я думаю: не это,

Не это странно, жизнь моя.

ЭЛЕГИЯ

Раньше здесь было кафе "Сосиски".

Эта столовка - полуподвал

Чуть ли первой значится в списке

Мест, где с тобою я пировал.

Помню поныне лик продавщицы,

Грязную стойку... входишь - бери

Черного хлеба, желтой горчицы,

Красных сосисок (в порции - три).

Рядом, у стойки, старец покорный,

Кротко кивавший нам, как родне,

Пил неизменный кофе цикорный

С привкусом тряпки, с гущей на дне.

Рядом был скверик - тополь, качели,

Летом пустевший после шести.

Там мы в обнимку долго сидели:

Некуда больше было пойти.

Нынче тут лавка импортной снеди:

Детское пиво, манговый сок...

Чахнет за стойкой первая леди

Пудреный лобик, бритый висок.

Все изменилось - только остался

Скверик напротив в пестрой тени.

Ни продавщицы больше, ни старца.

Где они нынче? Бог их храни!

Помнишь ли горечь давней надсады?

Пылко влюбленных мир не щадит.

Больше нигде нам не были рады,

Здесь мы имели вечный кредит.

...Как остается нищенски мало

Утлых прибежищ нашей любви

Чтобы ничто не напоминало,

Ибо иначе хоть не живи!

Помнить не время, думать не стоит,

Память, усохнув, скрутится в жгут...

Дом перестроят, скверик разроют,

Тополь распилят, бревна сожгут.

В этом причина краха империй:

Им предрекает скорый конец

Не потонувший в блуде Тиберий,

А оскорбленный девкой юнец.

Если ворвутся, выставив пики,

В город солдаты новой орды,

Это Создатель прячет улики,

Он заметает наши следы.

Только и спросишь, воя в финале

Между развалин: Боже, прости,

что мы тебе-то напоминали,

Что приказал ты нас развести?

Замысел прежний, главный из главных?

Неутоленный творческий пыл?

Тех ли прекрасных, тех богоравных,

Что ты задумал, да не слепил?

КЛЮЧИ

В этой связке ключей половина

Мне уже не нужна.

Это ключ от квартиры жены, а моя половина

Мне уже не жена.

Это ключ от моей комнатенки

в закрытом изданьи,

Потонувшем под бременем неплатежей.

Это ключ от дверей мастерской,

что ютилась в разрушенном зданьи

И служила прибежищем многим мужей.

О, как ты улыбался, на сутки друзей запуская

В провонявшую краской её полутьму!

Мне теперь ни к чему мастерская,

А тебе, эмигранту, совсем ни к чему.

Провисанье связующих нитей, сужение круга.

Проржавевший замок не под силу ключу.

Дальше следует ключ от квартиры

предавшего друга: