Читать «Военный переворот (книга стихов)» онлайн - страница 14
Дмитрий Быков
Всеми признанный певец,
Чтоб уже пред самой урной
Критикой литературной
Заниматься, наконец?
Но какой итог победней?
В миг единый, в миг последний
Всем ли думать об дном?
Разве лучше, в самом деле,
Лежа в горестной постели,
Называемой одром,
Богу душу отдавая
И едва приоткрывая
Запекающийся рот,
Произнесть: "Живите дружно,
Поступайте так, как нужно,
Никогда наоборот"?
Разве лучше, мир оставя,
О посмертной мыслить славе
(И к чему теперь оне
Сплетни лестные и толки?):
"Благодарные потомки!
Не забудьте обо мне!".
Иль не думать о потомках,
Не печалиться о том. Как
Тело бренно, говоря
Не о грустной сей юдоли,
Но о том, как мучат боли,
Как бездарным лекаря?
О последние заветы!
Кто рассудит вас, поэты,
Полководцы и цари?
Кто посмеет? В миг ухода
Есть последняя свобода:
Все, что хочешь, говори.
Всепрощенье иль тщеславье
В этом ваше равноправье,
Ваши горькие права:
Ропот, жалобы и стоны...
Милый дядя! Как достойны
В сем ряду твои слова!
Дядюшка, Василий Львович!
Как держался! Тяжело ведь
Что там! - подвигу сродни
С адским дымом, с райским садом
Говорить о том же самом,
Что во все иные дни
Говорил - в рыдване тряском,
На пиру ли арзамасском...
Это славно, господа!
Вот достоинство мужчины
Заниматься в день кончины
Тем же делом, что всегда.
...Что-то скажешь, путь итожа?
Вот и я сегодня тоже
Вглядываюсь в эту тьму,
В эту тьму, чернее сажи,
Гари, копоти... ея же
Не избегнуть никому.
Благодарное потомство!
Что вы знаете о том, что
Составляло существо
Безотлучной службы слову
Суть и тайную основу
Мирозданья моего?
Книжные, святые дети,
Мы живем на этом свете
В сфере прожитых времен,
Сублимаций, типизаций,
Призрачных ассоциаций,
Духов, мыслей и имен.
Что ни слово - то цитата.
Как ещё узнаешь брата,
С кем доселе незнаком?
На пути к своим Итакам
Слово ставим неким знаком,
Неким бледным маяком.
Вот Создателя причуда:
Так и жить тебе, покуда
Дни твои не истекли.
На пиру сидим гостями,
Прозу жизни жрем горстями
И цитируем стихи.
Но о нас, о книжных детях,
Много сказано. Для этих
Мы всегда пребудем - те.
Славься, наш духовный предок,
Вымолвивший напоследок:
- Как скучны статьи Кате
Нина! Помнишь ли былое?
Я у прапорщика, воя,
Увольненье добывал,
Поднимал шинельный ворот,
Чистил бляху, мчался в город,
Милый номер набирал.
Помню пункт переговорный.
Там кассиром непроворный
Непременный инвалид.
Сыплет питерская морось,
Мелочь, скатываясь в прорезь,
Миг блаженства мне сулит.
Жалок, тощ недостоверно,
Как смешон я был, наверно,
Пленник черного сукна,
Лысый, бледный первогодок,
Потешающий молодок
У немытого окна!
О, межгород, пытка пыток!
Всяк звонок - себе в убыток:
Сквозь шершавые шумы
Слышу голос твой холодный
Средь промозглой, беспогодной,
Дряблой питерской зимы.
Но о чем я в будке грязной
Говорил с тобой? О разной,
Пестрой, книжной ерунде:
Что припомнил из анналов,
Что из питерских журналов
Было читано и где.
В письмах лагерников старых,
Что слагали там, на нарах,
То поэму, то сонет,
Не отмечен, даже скрыто,
Ужас каторжного быта:
Никаких реалий нет.
Конспираций? Едва ли.
Верно, так они сбегали
В те роскошные сады,
Где среди прозрачных статуй
Невозможен соглядатай
И бесправны все суды.
Так и я, в моем безгласном