Читать «Хождение по своим ранам» онлайн - страница 45

Приблизился вечер, тот осенний, особо памятный вечер, когда по приказу комбата мы повытаскали из воды ровно распиленные осины, сложили их на приметном взгорке, сложили так, чтоб можно было быстро покидать в кузов грузовика, но грузовика долго не было, поэтому мы имели возможность приглядеться друг к другу, пошутить, поговорить…

На закатной заре, восседая на попарно скрепленных железными скобами осинах, мы двинулись к штабу бригады, на том же грузовике, по той же ухабистой дороге. Я не думал, что мне еще раз представится случай увидеть многонакатно возвышающийся блиндаж, не думал, что сам полковник Цукарев будет напутствовать нас, пожелает нам удачи, благополучного возвращения.

— И не с пустыми руками, — сказал полковник, когда, спрыгнув с кузова, мы подошли к многонакатному блиндажу. — С вами, — продолжал полковник, — по моему личному распоряжению отправятся опытные товарищи: лейтенант Белоус и старший сержант Чернышов, из взвода разведки.

Оба они — и лейтенант Белоус, и старший сержант Чернышов — появились как из-под земли и присоединились к нашей небольшой группе.

— Общее руководство операцией возлагаю на лейтенанта Брэма, — сказал полковник.

— По местам! — скомандовал лейтенант Брэм.

Когда наш грузовик выкатился из лесу, я глянул на небо, неба не увидел — непроглядная тьма, ни единой звездочки; привстал, глянул в ту сторону, куда мы катились, в сторону переднего края, и удивился: ни ракет, ни трассирующих пуль. Странно. Загадочно.

Не меньше часа тряслись мы на своем грузовике, слышали, как приглушенно рокотал мотор, больше ничего не слышали…

Принято думать: на фронте, на войне все время стоит трамтарарам и чем ближе к переднему краю, тем больше этого тарарама, но те, кто сидел подолгу в окопах, могут подтвердить, что и на войне бывает кладбищенская тишина, кладбищенское безмолвие. Пожалуй, я бы не догадался, не сообразил, где остановился наш грузовик, если б не ракета, она так близко положила свой поклон, что все мы припали к своим осинам, а потом по команде лейтенанта Брэма спрыгнули на землю, припали к земле. Чувствовалась близость реки, близость Дона.

Недолго горит, недолго светит ракета, но ее ядовито-зеленый свет дал нам возможность увидеть наш передний край, он показался пустынным, наши траншеи, они — как морщины на ладонях моей матери, моей покойной бабушки…

Мы вошли в одну из траншей, лейтенант Брэм повел нас по зигзагам, вскоре все мы остановились, впереди что-то бугрилось, возможно, какое-то укрытие. Никто из нас не проронил ни единого слова, боялись, нет, не близости противника, боялись нарушить загадочно настороженную тишину, ее настораживающее таинство, мы были как на дне глубоко вырытого колодца.

— Иди!..

Кто это? Ах, это лейтенант Захаров, это он приблизился к моему автомату, к моей плащ-накидке (забыл сказать, что мы вместо плащ-палаток получили плащ-накидки).