Читать «Хождение по своим ранам» онлайн - страница 35

Пришлось сослаться на «охранную грамоту», из нее все же можно узнать, чем я занимаюсь.

— Член Союза писателей… Писатели книги пишут.

Я горько пожалел, что прихватил с собой и вправду не очень-то соответствующий моему бродяжьему посоху документ.

Неистово расчирикались воробьи, наверное, радовались утренней прохладе; когда взошло солнце, они сразу стихли.

Старший лейтенант посмотрел на часы, дежурство его, видимо, кончилось. Я в свою очередь поинтересовался: долго ли меня намерены держать в отделении? Ответа не получил. В голову полезла всякая дребедень: может, я незаметно влип в какую-то историю? Но где? Когда? Пьяным я вроде не был, с подозрительными людьми не встречался…

На смену старшему лейтенанту пришел капитан, на вид совсем молодой. Я внимательно следил за движением его лица. Садясь за придавленный толстым стеклом стол, капитан исподлобья покосился на меня слегка прищуренными, не лишенными любопытства глазами. Значит, я не случайно сижу в милиции, а раз так, терпение мое дало трещину, и мне захотелось приблизить развязку затянувшейся ночной истории.

Затрещал телефон. Капитан приложился к трубке, по его лицу можно было видеть, что он говорит с не терпящим никакого возражения начальством.

— Слушаюсь, товарищ майор! — Капитан положил трубку и, кивнув в мою сторону, поднял меня с угретой взошедшим солнцем деревянной скамейки.

Стукнули об пол подковки хромовых сапог, скрипнули подмятые властными милицейскими шагами давно исхоженные половицы. Тем же скрипом отозвались ступеньки крутой, коленом выдвинутой лестницы.

Поднялись на второй этаж. В просторном кабинете, увешанном плакатами, наглядно рассказывающими о правилах уличного движения, за зеленым, громоздким, как биллиард, столом стоял низкорослый, щупленький, с белыми вихрастыми волосами начальник милиции, майор. Он поздоровался со мной за руку и предложил сесть. Такой любезности от милицейских работников я, признаться, не ожидал. А это еще больше насторожило, мне думалось: майор не позвал бы меня к себе в кабинет, если б ничего особого не случилось. Он, надо полагать, лично решил заняться мной, кстати, мои бумаги уже лежали на зеленой луговине аккуратно прибранного стола.

— Вы раньше были когда-нибудь в Семилуках? — этот вкрадчиво заданный вопрос не таил в себе ничего такого, чтобы заставить задуматься. Я был в Семилуках, но был тогда, когда… И тут-то я не сдержался, во мне заговорило не только оскорбленное человеческое достоинство, но и запоздалая обида, заговорила моя окопная молодость, взвыли мои посыпанные солью старые раны.

Майор молчал, выжидая, когда я успокоюсь. Он вряд ли понимал всю глубину моей обиды, но не мог не чувствовать своей неправоты.

— Вы нас извините. Произошло маленькое недоразумение.

— Какое недоразумение?

Оказалось: во всем виновата моя куртка.

В ночь с 11 на 12 июля студентка Воронежского сельхозинститута (сохраняю в тайне ее фамилию), возвращаясь из села Ново-Животинного, подверглась нападению двух парней… Дальше начальник отделения кратко описал внешность студентки: хрупкая, синеглазая, весьма симпатичная девушка. Сказал он несколько слов и о парнях, на одном из них была точно такая же куртка, как и на моих плечах. И еще раз повторил уже слышанную мной фразу: