Читать «Содержательное единство 2001-2006» онлайн - страница 79

Если вы думаете, что описывать такую картину мне нравится, что мне легче постоянно считать "пассивными слагаемыми" процесса народ, историю и пр., это – глубокая ошибка. Я описываю не те картины, какие мне нравятся, а те, которые вижу и которые считаю адекватными реальности. В противном случае, повторю, можно оказаться просто смешным. А мне бы хотелось, чтобы наше понимание ситуации было достаточно адекватным.

И хорошо бы еще, чтобы от понимания – был сделан следующий шаг.

29.04.2004 : Общество как изгой российской политики

Сергей Кургинян

Есть закономерность, которая мне представляется очевидной, но людям, находящимся по другую сторону диалога между интеллектуалами и властью, она почему-то непонятна.

Закономерность эта выражается в следующем: чем более явно ослабевает общество, тем сильнее угроза разрушения государства. "В здоровом теле – здоровый дух".

Невозможно сильное государство при непрерывно слабеющем обществе. Когда ссылаются на слова Ключевского: "Государство богатело, народ хирел", – мне хочется напомнить, что, во-первых, это кончилось тем, чем кончилось, а во-вторых, происходило все же не совсем так.

То, о чем я собираюсь говорить, складывается из двух частей.

Первое: хочет ли кто-то развалить государство, еще раз активно по нему ударить?

И второе: когда он бьет, он бьет – по гранитной скале, по кирпичной стене, по сгнившей деревянной стене, по картону? То есть он бьет по прочной конструкции: ударил – и пальцы себе сломал? Или по листу ватмана, который элементарно протыкает?

Конечно, прочность государства зависит от системы управления, устройства государственных институтов, в какой-то степени, от консолидации элиты. А все это, в свою очередь, существенным образом зависит от того, какова мощь той общественной субстанции, которую называют народом.

Если в стране все процессы движутся в сторону умаления этой социальной субстанции, бесполезно бесконечно укреплять государственные институты, системы и структуры. Нельзя ослаблять общественную ткань и надеяться, что разрыв между укреплением оболочки и деградацией всего, что ее наполняет, не приведет к деструкции. Это – само по себе деструкция.

Вопрос также не в том, можно или нет применять командные методы; их можно и нужно применять. Вопрос и не в том, нужно ли душить антигосударственные элементы; их можно и нужно душить. Главное, что все это имеет успех только в ситуации реального восходящего социального потока.

Именно в этом – колоссальная разница между гнилыми репрессивными режимами и настоящими диктатурами.

Диктатура Сталина была настоящей постольку, поскольку внутри нее шел восходящий социальный поток. Люди из деревень ехали в города, получали образование, новые специальности, активно работали и строили новые заводы. И всякий раз это можно было показать, и все это видели собственными глазами. Вот возник Днепрогэс, вот – Магнитка, вот – новый образовательный поток, вот – другая армия, другая демографическая тенденция, вот, вот, вот…