Читать «Содержательное единство 2001-2006» онлайн - страница 605

Проблема технического недовоспроизводства уже тянет на сотни миллиардов, если не на триллионы, долларов. То есть бюрократически программируется экономика деградации. И это – при высоких ценах на нефть. А все рассуждают о программах развития.

Словом, во всем – от семьи до страны (прямо по Энгельсу) – тактические проекты комфортно решаются. А стратегические не решаются вообще. Купить шубу, платье, косметику… поехать в Турцию купаться – это пожалуйста. Квартиру себе или детям – фиг! И так во всем. Стратегия на нуле. Причем стратегия – не как особо вкусное пирожное, а как хлеб насущный. Стратегия как набор условий, минимально необходимых для того, чтобы была страна.

При этом политики рассуждают весьма специфически. Они дают оценку, исходя из социальной температуры. А не из характера заболевания. Население терпит, социальная температура низкая. Значит, все хорошо. Население перестает терпеть – социальная температура высокая. Значит, все плохо. Но, как известно, не каждая смертельная болезнь сопровождается высокой температурой.

Что представляет собой формат организуемой жизни?

Если этот формат действительно является форматом ликвидации, форматом организации стай и Пустыря, – то его надо менять.

Если население его терпит – то это еще ужаснее, чем если бы оно его не терпело. Потому что оно терпит деградацию и смерть. Может, даже кайфует от деградации и смерти. Ну и что? Тем сложнее вести его, это население, дорогой жизни. А если этой дорогой его не вести, то не надо говорить о великой стране, о стране вообще… Нельзя, в конце концов, бесконечно лгать по столь болезненным и очевидным вопросам.

Я вовсе не призываю вернуться к советским решениям. Тем более, что это крайне проблематично, а сами решения имели серьезные изъяны. Я только знаю, что если других решений нет, а эти решения как-то что-то решают, то лучше эти, чем никакие. И, в любом случае, я знаю, что при отсутствии решений наступит смерть.

Идут процессы – демографические, социальные, культурные, духовные… Боюсь этого слова – но буквально антропологические. Они все – нисходящие. Они все несовместимы с наличием страны, с продолжением российской истории. Хотим страну, хотим историю – надо эти процессы остановить. Что? Они зашли слишком далеко, и эта остановка несовместима с демократией? Тогда придется решать проблемы грубым мобилизационным способом. Желательно, самым эффективным, самым гибким, самым мягким из приводящих к решению. Но если так далеко залетели, что только жесткие способы приводят к решению – значит, нужны жесткие.

Только я прошу не путать нынешний мягкий управленческий кайф, содержащий элементы специфических полицейских технологий, – и грубую мобилизационную схему, о которой я говорю. Потому что этот кайф (уже осуждаемый всем миром, как диктатура) ничего не решает по существу. Он создает видимости. А также способствует тактическим успехам самого разного рода. Материально-личным, в том числе. Но он уводит от реальности. Он размещает всю политику вне нее. И это главный промежуточный вывод (рис.4).