Читать «Содержательное единство 2001-2006» онлайн - страница 566

Иван Стамболич родился в 1936 году. Его отец был видным партийным функционером. В годы обучения на юридическом факультете Стамболич познакомился со Слободаном Милошевичем. В 70-80-е годы Стамболич был председателем ЦК Союза коммунистов Белграда, председателем Исполнительного веча Сербии (правительства), членом и председателем ЦК Союза коммунистов Сербии. Наконец – председателем президиума Сербии. Все эти годы Стамболич активно протежировал Милошевичу (которого даже называл братом).

Работая в газовой госкомпании "Тезхногаз" и крупнейшем госбанке "Беобанк", Милошевич часто посещал США. В ходе этих визитов он тесно сошелся с видным республиканцем Лоуренсом (Ларри) Иглбергером (в 1992 году – и.о. госсекретаря США).

С этого момента Милошевич начал лихорадочно вписываться в одну из миропроектных групп. Причем не в антиамериканскую, а в сугубо американскую. Но – республиканско-бушевскую. Когда вместо этой группы к власти пришла другая (миропроектно другая, клинтоновская), Милошевич не сумел переориентироваться, в отличие от Ельцина. Но с этой поправкой – можно достаточно далеко распространить параллели между Ельциным и Милошевичем. Тому есть масса свидетельств – как конфиденциальных, так и открытых.

Об этом же свидетельствует и мой скромный опыт прямого наблюдения за югославскими процессами. Все сторонники Югославии понимали, что деструктивные силы должны играть "в две руки". Что без неадекватной сербской линии деструкция в случае СФРЮ не вытанцовывается. Как не вытанцовывалась она в случае СССР без неадекватной линии со стороны РСФСР, которую обеспечивал Ельцин. В случае СФРЮ эту же линию, с определенными поправками, обеспечивал Милошевич.

Повторяю: Ельцин обеспечивал данную линию более гибко (с поправкой на клинтоновскую эпоху). А Милошевич – менее гибко. Личный результат – разный. И, между прочим, – испытывая смесь отвращения с признанием определенных слагаемых этой мерзкой реальности, я должен признать, что речь идет не только о разных личных результатах. Ельцин действительно не допустил югославского сценария. Другое дело, что, допусти он такой сценарий для России и проводи он этот сценарий достаточно жестко, Россия могла бы не только не проиграть, но и выиграть. Все-таки речь шла о другой весовой категории. Но тут надо было либо идти на разрыв со всей тенденцией, которая была раскручена в предшествующую эпоху (тот же балканский "кайф", но в русском исполнении). Либо считаться с тенденцией, и тогда проявлять омерзительную гибкость во избежание худшего. Ельцин не мог перестать считаться с этой тенденцией, потому что она была его. А в рамках следования этой тенденции он поступал умнее.

Но главное – и Ельцин, и Милошевич были так или иначе вписаны в определенную колоду. Сугубо международную. И тут не надо романтизации.

Потому что именно в ходе общения с Иглбергером Милошевич, ранее не отступавший от официальной линии "югославского интернационализма", трансформировался в сербского националиста.

Отметим также и еще одну интересную деталь. В 1991 году, в разгар сербо-хорватской войны, Милошевич совершил визит в США. В ходе этого визита Буш-старший сравнил Милошевича с Линкольном, который ценой гражданской войны предотвратил распад страны.