Читать «Содержательное единство 2001-2006» онлайн - страница 496

4. Бжезинский легко расправляется с неоконсервативной группой, возглавившей американскую политику при Буше. Он выделяет три (и вправду неглубоких) принципа этой американской политики. Однополярный мир вместо коллективной безопасности, право на опережающий удар вместо сдерживания и ставка на случайные коалиции в ущерб НАТО. В том, что касается третьего принципа, все понятно. Случайная коалиция – это коалиция с Россией. От нее надо отказаться. В центре этого треугольника принципов Бжезинский ставит войну с террором. Дальше он камня на камне не оставляет от всего этого. Что нетрудно сделать. Ох, как нетрудно.

5. Главное, на что обращает внимание Бжезинский, – это противоречивость сегодняшнего консервативного курса. Апелляция к силовому доминированию соединяется с истерикой по поводу свободы и прав человека. Бжезинский бьет здесь и по США, и по Израилю, и по связке этих двух государств (смотри все, что выше). Ничего бы страшного в этом не было. Но всякий удар по этой связке на деле означает открытие шлюзов во всем, что касается радикально-исламистских движений. Управлять чьей энергией хочет Бжезинский? Он достаточно умен, чтобы понимать, о чем идет речь! Так с каких позиций он хочет ею управлять?

6. Хотим мы или нет, но речь идет на концептуальном уровне о переходе от отстаивания большого Модерна (что очень неловко, чтобы не сказать – тупо, делали Буш и неоконсерваторы) к связке "Постмодерн – Контрмодерн". Это – далеко идущая связка. Понимает Бжезинский, что ему придется в его концепции реализовывать эту связку, или нет, – неважно. Но на практике это будет именно так, потому что не может быть никак иначе. Рухнет тут не только любимая Бжезинским Европа, но и Америка.

Более того, Европа давно готовится к конгломератному бытию ("евро-нечто" на обломках национальных государств). США – это централизованное государство, которое не может перейти к конфедеративной модели без того, чтобы не рухнуть. Позиции Бжезинского возвращают США к временам борьбы федератов и конфедератов при Линкольне. С той разницей, что теперь планируется победа конфедератов. Бжезинский понимает, какой ценой может быть достигнута эта победа, и в чем могут быть ее результаты для США?

Для мира результат будет ясен. Рухнет Модерн и утвердится пост-контрмодернистская "двугорбая" химера. Она не будет устойчивой. Бжезинский связан не только с США, но и с Ватиканом. Так вот, эта химера не будет и сколько-нибудь христианской. На кого идет игра – дело темное. А, возможно, и черное (кто знает). Но то, что игра не сводится к косметическому ремонту существующих американских конструкций – это ясно.

7. Бжезинский вновь и вновь говорит о новой волне политической активности. Волне, которая носит массовый и радикальный характер. Бжезинский рассуждает о волнах этой активности, о поразительно похожих процессах в мире, о молодежи. Бжезинский призывает осмысливать это, а не терроризм. Он трактует это с позиций потребительских страстей, что глубоко неверно. И он, конечно, подводит черту под эпохой Французской революции. Подвести черту нетрудно. Вот только что за чертой? И что будет с теми, кто ее перешагнет? Что останется от Западной цивилизации после этого? И что она такое в принципе на новом этапе? Бжезинский просто делает вид, что не замечает этой проблемы.