Читать «Содержательное единство 2001-2006» онлайн - страница 310

В результате уже многие эксперты говорят о том, что в российском хозяйстве явственно чувствуется запах приближающейся стагфляции – высокой инфляции при фактической стагнации в ключевых сегментах экономики.

Очевидно, что при такой экономической политике никакой стратегической модернизации экономики, и даже снижения ее катастрофического "сырьево-экспортного" перекоса, – произойти не может. Российская экономика растет в денежном, а по ряду отраслей и в натуральном выражении, но оказывается все более деформирована в направлении модели слаборазвитых "сырьевых" стран. Основные фонды обновляются крайне недостаточно или не обновляются вообще. Инновации появляются в удручающе мизерных масштабах и преимущественно заимствованные у развитых стран, то есть далеко не "первой свежести". А перспективные ниши на российских рынках все быстрее заполняются импортом.

То, насколько плачевна ситуация, показывают даже неполные (и потому, вероятно, чрезмерно оптимистичные) данные Росстата. Так, в частности, производительность труда в России растет темпами не более 4-5% в год, резко отставая от роста ВВП (около 7% в год), заработной платы (10,9%) и реальных потребительских расходов населения (более 12% в год).

Что этот, дисбаланс, эти "ножницы", по большому счету, означают?

Этот дисбаланс означает, говоря грубо, продолжение "проедания" того, что создано ранее. Продолжение проедания упомянутого выше "советского наследства". Включая построенную ранее инфраструктуру, ранее разведанные и подготовленные к эксплуатации месторождения, и т.д. И уже очевидно, что "новая социальная политика", провозглашенная в нынешних бюджетных проектировках, лишь нарастит этот дисбаланс. То есть, увеличит "скорость проедания".

Сейчас и значительная часть элиты, и общество гадают: почему это, вдруг, в экономической политике власти произошел столь резкий и значительный "социальный крен"? Ведь явно дело не в письмах Ходорковского о "левом повороте" из "Матросской тишины"!

Кто-то говорит, что власть, наконец, поняла, что пора "повернуться лицом к народу". То ли власть просто "опомнилась". То ли осознала, в ходе скандалов с монетизацией льгот, что впереди маячит социально-политический кризис. То ли загодя готовит "популистский электоральный батут" для своей поддержки на грядущих выборах парламента и президента.

Возможно, все отчасти так и есть, и эти соображения играют большую роль.

Но, помимо этого, власть оказалась в очевидной ситуации "цугцванга", когда "любой ход – плохой", в сфере управления финансовой политикой. Она обнаружила, что не может, не рискуя крупными потрясениями, избавиться от "лишних денег". И оказалась перед развилкой, когда надо принимать серьезные решения, делать стратегический выбор.

Либо – продолжить попытки "косметическими" монетарными мерами как-то сглаживать накапливающиеся в результате избытка "горячих денег" кризисные процессы и явления. Продолжать в надежде на то, что мировые сырьевые цены упадут, и проблема "рассосется сама собой".