Читать «Содержательное единство 2001-2006» онлайн - страница 304

Но даже если принять это объяснение, следует признать, что оно явно не лишено лукавства. Например, мы видим, что взлет жилищно-коммунальных тарифов, цен на нефтепродукты, цен на строительство – огромный. И он вообще никак напрямую не корреспондирует с экспортно-импортной проблематикой.

Далее, говорится, что инфляция у нас низкая за счет того, что большинство потребительских товаров очень давно не дорожает или, напротив, дешевеет – за счет конкуренции с импортом. Это и обувь, и одежда, и другой ширпотреб, и телевизоры-магнитофоны-компьютеры-холодильники. А эти товары, мол, составляют большую часть "потребительской корзины".

А когда спрашиваешь, при чем тут потребительская корзина, если речь об инфляции в целом, то выясняется, что официальная статистика под видом инфляции нам постоянно преподносит совершенно другую величину – индекс потребительских цен.

Но как рассчитывают этот индекс? Преимущественно за счет опросов по выборкам. А как делаются выборки? Да по разному, отвечают, но по разным группам доходов населения, с последующим осреднением.

И при этом – признают еще одну очень важную правду.

А именно – то, что у богатых, "среднедоходных" и бедных россиян "потребительская корзина" очень разная. И что в потребительской корзине бедных – доля "неинфляционных" товаров вроде холодильников и компьютеров ничтожна, а доля высокоинфляционных, вроде продовольствия и услуг ЖКХ – огромна. А потому и индекс потребительских цен (реально ощущаемая инфляция) для бедных намного выше "среднего по российской больнице" – до 13-16% в год, а в некоторых регионах даже "зашкаливает" за 20-25% в год.

Но и это не все. Еще одну часть правды об инфляции сообщают те же правительственные аналитики, но уже, как правило, в неофициальном порядке.

Вкратце – признается, что в статистику инфляции вообще не входят сотни тысяч малых предприятий. Они не оцениваются ни по масштабам производства товаров и услуг, ни по ценовой политике. Предприятия эти, может, и показывают товары (хотя не всегда). Но нет механизмов для сбора и обобщения этих данных.

Кроме того, есть (помимо официально зарегистрированных предприятий) еще и теневой сегмент экономики. Он, по определению, не может быть учтен правительственной статистикой. Но он производит и продает, и очень немало. По самым скромным оценкам, его доля в производстве товаров и услуг – не менее 25% ВВП, по более реалистичным – до 40%.

А что в этом сегменте происходит? Как там ведут себя деньги и товарная масса? Ответить нельзя – данных нет. Власть, по сути, парализована отсутствием этих данных. Но каждый из тех, кто реально живет в стране и тратит деньги, видит, насколько быстрыми темпами растут, например, цены на рынках, а также "неофициальные" тарифы тех, кто нас лечит, учит, ремонтирует сантехнику, обувь или автомобили.

Я пока оперировал сводными данными Росстата за 2004 г. Недавно опубликованы данные за первое полугодие 2005 г. И они сообщают, что в первом полугодии 2005 г. по сравнению с первым полугодием 2004 г: