Читать «Содержательное единство 2001-2006» онлайн - страница 279

Сергей Кургинян

Ты свободен быть один, но ты не свободен быть вместе. Ты свободен не верить, но ты не свободен верить. Или объединяться для отстаивания своей веры. Веры или чего-то другого – ценностей, смыслов, неважно. Начнешь объединяться – стукнем по рукам. Начнешь сопротивляться – направим беспощадную (но абсолютно бесценностную и потому нетоталитарную) полицию самого что ни на есть тайного образца.

Великий Инквизитор Шиллера или Достоевского – он хоть прямо говорил: "Тленью, но не свободе". Все эти борцы с тоталитаризмом – они ведь обратное говорят, а делают именно это.

Но я еще ненадолго вернусь к квартире и всему прочему. Что получается? Если у меня при ужасной тоталитарной советской власти была квартира и никто ее не мог отобрать (а теперь отобрали – и хрен их разберет, почему)… Если у меня была машина и я мог с ней что угодно делать (а теперь ее угнали)… Если у меня была дача, и опять – хошь продавай, хошь что (а теперь ее сожгли)… То почему я должен ощущать себя теперь более свободным, чем тогда? Даже просто на материальном уровне? Потому что у кого-то другого есть супердача и супермашина? Странная логика, согласитесь!

Чтобы быть свободным, я должен быть причастным чему-то. Это и есть "свобода для"… Чтобы быть причастным – я должен иметь средства реализации этой свободы, инфраструктуру, аппараты, технологии, возможности. Если я от всего этого отчужден, то почему я свободен?

Если я вижу, что моя цивилизация (предположим, Запад) гибнет от этого отчуждения, задыхается и разлагается в отсутствие смысловых перспектив, если я вижу, что эти перспективы отсекаются вполне определенными мясниками, если я вижу, что на месте этих перспектив поселяется просто смерть, то почему я не буду бороться? Потому что это тоталитарно?

А сидеть и ждать смерти? Ждать очередного концлагеря? Это по Арендт, по фон Хайеку? Это, как Федор Михайлович говорил, "супер флю"?

Суверенитет личности, говорите? Личность – она ведь как общество… Она того… Это самое… Огород… На нем ведь рядом – сорняки и огурцы с помидорами. Будем устраивать свободную конкуренцию сорняков с овощами? Знаете, как это называется? Акультурация, декультурация, как удобнее. Что, пропалывать нельзя, потому что тоталитарно? А не пропалывать – либерально? Что за подрывное тяготение к дикости? Что оно напоминает-то? А вот что!

Та же Ханна Арендт признает, что для фашизма идеология – это осуществление заповедей Природы. А для коммунизма (она аккуратнее пишет – "в советском варианте") – это реализация воли Истории. И, мол, что Природа, что История. Ни фига себе! Для Ханны Арендт что в лоб, что по лбу – что Природа, что История. А для меня – нет. И для Гегеля, и для Канта, и для Платона, и, что бы ни говорили, я убежден, для Аристотеля, для Спинозы, Декарта…

Потому что люди мы постольку, поскольку восстаем против природы. И началось это не в светское Новое время.

Это началось с идеи личного Бога, завета между Богом и человеком.

Это на следующем (вполне преемственном) этапе вылилось в богочеловеческое восстание против природы. И это тоже все понимают.