Читать «Содержательное единство 2001-2006» онлайн - страница 219

В результате должен возникнуть пресловутый феномен "Центр – Юстасу". Юстас ничего не должен хотеть и мочь без Центра. Он должен без него лежать обесточенным, и только когда Центр "даст ток", Юстас должен начать невероятно энергично и эффективно дергаться.

Высший политический класс (в советском случае ЦК) должен был породить свою репрессивную вторичность в виде миллиона подобных, только по его энергосигналу оживающих, юстасов. Он не мог не быть этим обеспокоен. И он предпринимал все возможное, чтобы добиться непреодолимой дистанции между ЦК и ЧК, между способностью аж цыкать (обладать высшей политической самостью) – и способностью всего лишь чикать (блестяще решать ограниченные задачи сугубо спецслужбистского свойства).

Исторический опыт показывает, что никогда ЦК не удавалось построить подобное абсолютное разграничение между собою и ЧК. Примеры Берии и Андропова здесь достаточно показательны. Потому что и Берия, и Андропов не только примеривались к функциям высшего политического руководства (Андропов эти функции даже получил на излете), но и замышляли нечто наподобие революции или контрреволюции.

Андропову недостаточно было стать генеральным секретарем и полностью зависеть от не им сформированного ЦК. Он хотел сформировать альтернативный модернизированный ЦК внутри своего ЧК. И не возглавить власть, а трансформировать ее весьма существенным образом.

Берия, возможно, шел еще дальше, мечтая о смене всего формата власти, о демонтаже коммунистической идеологии и о многом другом в этом духе.

Когда я спросил одного исследователя, занимающегося историей спецслужб, исчерпывается ли список чекистов, мечтавших заменить "чик" на "цык", Берией и Андроповым, и он сказал мне: "Да нет, Вы, наверное, забыли еще одну фигуру…" Я спросил, кого? Исследователь ответил: "Представьте себе, Феликса Эдмундовича Дзержинского".

Здесь крайне существенно, что успех претензий коллективного "чика" на "цык" полностью зависит от того, сумеет ли данный "чик" преодолеть свое отчуждение от специальных форм интеллектуализма. Зависит от того, как именно этот "народ" соединится с "интеллигенцией", обладающей знаниями по поводу "интеллектуальной алхимии", преобразующей "чик" в "цык", а ЧК в ЦК.

Учили ли чему-то Лаврентия Павловича окружавшие его академики – это открытый вопрос. А вот то, что Феликс Эдмундович очень цепко и осмысленно присматривался ко всему подобному – от Барченко и Бокия до разных восточных религиозно-философских школ, содержащих в себе знания о "цыке", – это, как мне кажется, вполне очевидно.