Читать «Роман с простатитом» онлайн - страница 64

– После родов все вены… А теперь еще баулы эти…

Новый прилив спасительной простоты. Я скидываю трусы, будто в военкомате. Мы скользим друг по другу кожей, я мну ртом ее губы, руками – ягодицы, – есть за что подержаться, только маловата для меня, этак и радикулит недолго заработать. Сначала я обнял ее за спинку, но она была такая шелковисто-нежненькая, тронутая младенческим жирком, что я почувствовал себя развратником пионервожатым, растлевающим вверенную ему юную пионерку. Голая баба, баба, баба, накачиваю себя простотой, но до полного звона все же чего-то недостает.

– Возьми в рот, – по-дружески прошу я на ушко, и она приседает с такой проворной готовностью, что – “кому она еще это делала?”…

– У меня плохо получается? – жалобно вскидывает она свои спелые виноградинки в персидской оправе, и собака тут же прилаживается обнюхать, словно намереваясь немедленно показать, как это делается по-настоящему.

– Гениально, изумительно… Видно только, что языком работать не привыкла… Браво!.. Финикийский храм!..

Я опрокидываю ее на диван, собака разражается горестным лаем, мой ангел внезапно обвивает меня ногами (“Научилась же где-то…” – откликается под угрюмыми сводами), с позевывающей простотой разбираю, где там нужное отделение в новом бумажнике.

Под пальцами мягко пружинит крупный пушистый волдырь. Такие венозные вздутия я видел только на икрах… Но тем проще: это просто мясо.

ТУКК!.. Весь напор ушел в этот гидравлический удар сердечного мешка. Я поспешно перекатился на правый бок; собака выла как по покойнику. Ничего, ничего, сейчас, это просто голая баба…

ТУККК!!! – тычок из моей груди на этот раз ощутила и она.

– Что с тобой?! Балда, балда, балда, почему ты никогда не говоришь, что с тобой делается, зачем ты над собой издеваешься?!

– Потому что я себя ненавижу! И ведь так до конца и не сдохнет эта кляча проклятая – китайская казнь какая-то!..

– Обидно даже – ты как с чужой!.. Пойми, что бы ты мне ни рассказал, я все пойму и приму.

И мяса снова отряслись с нас – реальным (чужим) остался лишь переползающий через колдобины мой обессилевший голос: хаос, насилие, обращение в неодушевленный предмет…

– Все понятно! – Она снова сделалась деятельной и светящейся: я был несчастен и немощен, а значит, нуждался в ней. – Выдумал какое-то насилие! Ты просто балда, теперь просить будешь – не подпущу!..

Спиной ко мне под халатом “Испытание верности” невидимо, но ловко натянула съежившиеся испуганным паучком трусики, сделав неуловимое лягушачье движение коленями, чтобы лучше схватилось.

– Стыдливость – первая добродетель юной девушки… – Я все-таки чувствовал себя обязанным хотя бы нудно протестовать против исчезновения голизны.

– Я люблю чувствовать себе одетой. До чего надоело жить на складе!.. – мимолетный взгляд на пузатый штабель, где плющили друг друга огромные раздувшиеся баулы.

– Наоборот! Мобильность, кочевая культура…

– Издевайся, издевайся.

Тоненькая персиянка в халатике татарской расцветки, она летает из кухни в гудящую ванную с такой стремительностью, что собака каждый раз успевает сделать за ней лишь три-четыре понурых шага.