Читать «Сказки старого Арбата» онлайн - страница 16

Когда дряхлеющие силы

Нам начинают изменять,

И мы должны, как старожилы,

Пришельцам новым место дать, -

Спаси тогда нас, добрый гений,

От малодушных укоризн,

От клеветы, от озлоблений

На изменяющую жизнь;

От чувства затаенной злости

На обновляющийся мир,

Где новые садятся гости

За уготованный им пир;

От желчи горького сознанья,

Что нас поток уж не несет

И что другие есть призванья,

Другие вызваны вперед;

Ото всего, что тем задорней,

Чем глубже крылось с давних пор, -

И старческой любви позорней

Сварливый старческий задор.

ВИКТОША (тихонько). Как прекрасно… Как хорошо… Как весело.

БАЛЯСНИКОВ (подходит к ней, нежно прижимает к себе и целует в лоб). Мне пора. Спокойной ночи. (Быстро выбегает из комнаты.)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Ранний вечер следующего дня.

Христофор Блохин, надев пестрый клеенчатый передник, хозяйничает в комнате, а в дверях стоит только что вошедший с улицы веселый, озабоченный Федя Балясников.

БАЛЯСНИКОВ. Ну, как дела?

ХРИСТОФОР. Мне кажется, что мы вполне можем рассчитывать на удачу.

БАЛЯСНИКОВ. Смотри не ударь в грязь лицом, Блохин, я сообщил Виктоше, что ты величайший пельменный мастер.

ХРИСТОФОР. Прошу тебя, не рассуждай так громко, Феденька… Она все еще спит.

БАЛЯСНИКОВ. Прекрасно. Ей необходимо восстановить силы. Ты ведь знаешь, какой интенсивный образ жизни она здесь ведет. (Восторгаясь.) С утра до вечера она носится по домам моделей. Посещает показы мод, швейные фабрики, встречается с модельерами, бывает на выставках… Сегодня, например, мы целый день провели в Третьяковке. Величайшие творения мы рассматривали молча, но неучей и эпигонов я не пощадил - охрип, черт побери! К тому же ей досталось от меня и вчера - до поздней ночи мы бродили по Москве, и я показывал ей места, где был счастлив когда-то.

ХРИСТОФОР. Значит, и ей ты демонстрировал магазин изотопов?

БАЛЯСНИКОВ. В конце концов, почему обязательно изотопы… Я был счастлив в разных концах города. (Весело вздохнув.) И имей в виду, я чувствую величайший прилив сил! Мне кажется, что именно сейчас я способен на великое. Меня просто распирает от жажды дела.

ХРИСТОФОР. Это, несомненно, прекрасно, Феденька, но хотелось бы все же узнать, почему тебя распирает?

БАЛЯСНИКОВ. Почему? (Подумав.) Есть вещи, Блохин, вдаваться в которые опасно. (Внутренне ликуя.) Но, так или иначе, мы завтра же засядем за дело… Куклы для "Прекрасной Елены"!

ХРИСТОФОР. А юный Лепешкин? Ведь куклы заказаны ему.

БАЛЯСНИКОВ (ребячливо и хитро). И пусть! Разве не радость работать для самих себя?

ХРИСТОФОР. А вот это твое заявление не найдет никакой поддержки у нашей мыслящей общественности. Уж не хочешь ли ты забраться, избави тебя бог, в башню из слоновой кости? Ох, не сносить тебе головы, Федор.

БАЛЯСНИКОВ. Блохин, замолчи! Я давно не был в таком творческом состоянии, как сию минуту. Прекрасная Елена… Три богини! Передать в кукле всю прелесть женщины, все ее совершенство… До сих пор это удавалось только японцам - теперь пришел наш с тобой черед, Блохин!… (Надевает шляпу и бежит к двери.) Я скоро вернусь… А ты весь отдайся пельменям… (Убегает.)