Читать «Портреты его детей» онлайн - страница 23

Раздался гудок.

— Мишель, ты слушаешь? — сказал Кантлинг. — Я ведь знаю: ты прячешься за этой машиной, если не хочешь разговаривать. Это я. Пожалуйста, возьми трубку. Ну пожалуйста!

Ничего.

— Так позвони мне, — сказал он. В спешке слова сталкивались, накладывались друг на друга, так ему хотелось выразить все. — Я, ты, не надо, пожалуйста, дай мне объяснить, я же не хотел, ну пожалуйста… — Сигнал отбоя и длинные гудки.

Кантлинг уставился на телефон и медленно положил трубку. Она позвонит ему. Должна позвонить. Она его дочь, они любили друг друга, она обязана дать ему шанс объяснить. Конечно, он и прежде пытался объяснить.

Звонок на его двери был старомодным — в филенке торчал латунный ключ: его поворачивали, и внутри раздавалось громкое нетерпеливое дребезжание. И кто-то яростно вертел его — вертел, вертел, вертел… Кантлинг бросился к двери в полном недоумении. Он всегда с трудом заводил друзей, а теперь, когда окостенел в своих привычках, и вовсе разучился сходиться с людьми. Друзей в Перроте у него не было — так, несколько знакомых, и никто из них не явился бы столь неожиданно, и не вертел бы звонок с такой неукротимой решимостью.

Он снял цепочку и распахнул дверь, вырвав звонок из пальцев Мишель.

Она была в перетянутом поясом дождевике, вязаной лыжной шапочке и шарфе в тон. Ветер безжалостно трепал концы шарфа и выбившиеся из-под шапочки прядки волос. На ней были модные сапожки, через плечо перекинут ремень большой кожаной сумки. Она выглядела прекрасно. Прошел почти год с тех пор, как Кантлинг видел ее в последний раз — почти год назад, когда ездил в Нью-Йорк на Рождество. Прошло уже два года, как она снова поселилась там.

— Мишель! — сказал Кантлинг. — Я никак… Настоящий сюрприз. Из Нью-Йорка в такую даль, и ты даже мне не сообщила, что едешь…

— Нет! — отрезала она. В ее голосе, в ее глазах было что-то неладное.

— Я не хотела тебя предупреждать, подлец. Ты же меня не предупредил.

— Ты расстроена, — сказал Кантлинг. — Входи же и поговорим.

— Я войду! — Она оттолкнула его, вошла и захлопнула за собой дверь с такой силой, что звонок снова задребезжал. Лицо ее выглядело даже более жестким, чем там, на ветру. — Хочешь знать, зачем я приехала? Я приехала сказать, что я о тебе думаю. А потом повернусь и уйду — уйду из этого дома и из твоей гнусной жизни, как тогда мама. Она была умна, не то что я! Я-то по дурости верила, будто ты меня любишь. Как чокнутая думала, будто я тебе дорога.

— Мишель, не надо! — сказал Кантлинг. — Ты не понимаешь. Я действительно люблю тебя. Ты моя дочурка, ты…

— Не смей! — Она всунула руку в сумку. — Ты называешь вот это любовью, грязный подонок? Она выхватила что-то и швырнула в него.

Кантлинг утратил былую подвижность. Он пытался уклониться, но не успел, и книга больно задела его шею. Мишель швырнула ее изо всех сил, а это был тяжелый том в твердом переплете, не в бумажной обложке. Шелестя раскрывшимися страницами, книга упала на ковер.

С суперобложки на Кантлинга уставился его собственный портрет.