Читать «Полное собрание сочинений. Том 1» онлайн - страница 132

**№ 7 (III ред.).

Глава 4-ая. Что за человкъ былъ мой отецъ?

Большой, статный ростъ, странная, маленькими шажками походка, привычка подергивать плечомъ, маленькіе, всегда улыбающіеся глазки, большой орлиной носъ, неправильныя губы, которыя какъ-то неловко, но пріятно складывались; большая, почти во всю голову, лысина и недостатокъ въ произношеніи, пришепетываніе, — вотъ наружность моего отца съ тхъ поръ, какъ я его запомню, — наружность, съ которой онъ умлъ всмъ нравиться, прослыть и дйствительно быть человкомъ à bonnes fortunes. Что онъ нравился женщинамъ, это я понимаю, потому что знаю, какъ онъ былъ предпріимчивъ и сладострастенъ, но какой у него былъ корешокъ, чтобы нравиться людямъ всхъ возрастовъ, сословий и характеровъ: старикамъ, молодымъ, знатнымъ, простымъ, свтскимъ, ученымъ и въ особенности тмъ, которымъ онъ хотлъ нравиться?

Онъ умлъ взять верхъ въ отношеніяхъ со всякимъ. Не бывши никогда человкомъ очень большого свта, онъ всегда водился съ людьми этаго круга и такъ, что былъ уважаемъ. Онъ зналъ ту крайнюю мру самонадянности и гордости, которая возвышала его въ мнніи свта, не оскорбляя никого. Онъ былъ въ иныхъ случаяхъ оригиналенъ, но не до крайности, а употреблялъ оригинальность какъ средство, замняющее для него иногда свтскость или богатство. Ничто на свт не могло возбудить въ немъ чувства удивленія: въ какомъ бы онъ ни былъ блестящемъ положеніи, казалось, онъ для него былъ рожденъ. Онъ умлъ показывать одну блестящую сторону своей жизни, и такъ хорошо умлъ скрывать ту мелочную, наполненную досадами и огорченіями сторону жизни, которой подлежитъ всякій смертный, что нельзя было не завидовать ему. Онъ былъ знатокъ всхъ вещей, доставляющихъ удобства и наслажденія, и умлъ пользоваться ими.

Хотя онъ никогда ничего не говорилъ противъ религіи и всегда наружно былъ набоженъ, но я до сихъ поръ сомнваюсь въ томъ, врилъ ли онъ во что-нибудь или нтъ? Его правила и взглядъ на вщи всегда были такъ гибки, что ршить этотъ вопросъ очень трудно, и мн кажется, что онъ былъ набоженъ только для другихъ.

Моральныхъ же убжденій, что, независимо отъ закона религіи, хорошо или дурно, и подавно у него не было; его жизнь была такъ полна увлеченіями всякаго рода, что онъ не усплъ, да и не находилъ нужнымъ подумать объ этомъ и составить себ какія-нибудь правила. Къ старости у него однако составились постоянныя правила и взглядъ на вещи, но не на основаніи моральномъ или религіозномъ, а на основаніи практическомъ, т. е. т поступки и образъ жизни, которые доставляли ему счастіе или удовольствіе, онъ считалъ хорошими и находилъ, что такъ всегда и всмъ поступать должно. Говорилъ онъ очень увлекательно, и эта способность, мн кажется, способствовала гибкости его правилъ; онъ въ состояніи былъ тотъ же поступокъ разсказать какъ самую невинную шалость и какъ низкую подлость, а онъ всегда говорилъ съ убжденіемъ.