Читать «Кандалы» онлайн - страница 260

Вспоминалась многолетняя работа над романом, оставшимся у Ильина и через долгое время возвращенным по адресу Кирилла, когда Клим оказался в деревне. Ильин хвалил роман: «Вы знаете, — писал он, — что „Мертвые души“ Гоголя были навеяны „Пиквикским клубом“ Диккенса? Эти два великие произведения дополняли друг друга. Ваше дополняет „Мертвые души“: уступая им по силе изображения, оно, возможно, по своему значению будет поставлено в одном ряду с ними. Вашу рукопись читали и обсуждали на закрытом собрании писателей и журналистов. Все признали, что вы пишете виртуозно… Я человек увлекающийся, могу что-нибудь преувеличить, но когда мне говорят о виртуозности, — тут уж и для меня не остается сомнений!»

Ильин просил роман для своего журнала: певец не напрасно оставил сцену для литературы. Повезло обоим неудачникам: журнал привлек небывалую подписку, а первое большое произведение Бушуева было принято к напечатанию в новом журнале. Ильин возвратил рукопись для окончательной отделки по его указаниям, сделанным на полях ее. Клим с жаром отдался этой сладкой работе. Он вынул объемистую рукопись. Перо его долго бегало по бумаге, пока на колокольне не пробило четыре.

В это время в прихожей задребезжал звонок, длительный и громкий. Клим вздрогнул и машинально сунул рукопись за спущенную гардину на подоконник.

— Телеграмма…

Клим вышел в прихожую: там уже входили люди в полицейской и жандармской форме:

— Обыск!

— Вы? опять? — тихо, но с внутренней силой спросил он.

— Да, мы! — любезно ответил жандармский подполковник, делая ему под козырек. — И не опять, а в первый раз к вам в этом городе. Извините за беспокойство, но — служба…

Клим распахнул двери, пропуская «гостей».

Вслед за начальником вошли и стали у порога двое: простой жандарм с большой рыжей бородой и человек в штатском с наголо остриженной головой, с торчащими врозь ушами. В прихожей остались двое полицейских.

— Хорошая комната! — сказал, озираясь, подполковник. — Вы, кажется, не спали?

— Да, работал.

— Знаю! Имел удовольствие читать вас и даже списывал кое-что для себя, на память! Вы не думайте, ведь и мы понимаем, ценим таланты!.. Жаль, конечно, что вы примыкаете к революционерам: откровенно говоря, на что вы все рассчитываете? Неужели можно верить в победу над этой силищей, на которую опирается самодержавие? Да ведь вас раздавят! Вы меня извините, такой частный разговор не входит в мои полномочия, но вы популярны здесь, интересно поговорить с писателем! Имейте в виду, что не всегда же я был жандармом!.. Я говорю сейчас просто как офицер русской армии!.. Служил в кирасирах, вел широкий образ жизни, но — проигрался в карты… И пришлось перейти в жандармерию на удвоенный оклад, чтобы погасить долг чести… а так — верьте честному слову офицера — к политическим мы относимся очень корректно, мы понимаем… борьба — так она борьба и есть… Всякий по-своему прав!..

Клим внимательно рассматривал бывшего кирасира: он был среднего роста и возраста, хорошо сложен, недурен собой, носил небольшие усы. Когда говорил — казался безразлично-добродушным, благовоспитанным человеком, но что-то сквозило в этом лице неприятное, чего Клим никак не мог определить: на какого-то мелкого зверька похож! И вдруг вспомнил — на крысу! Эту противную породу днем никто не видит, она появляется только ночью. «Он, конечно, как человек — дрянцо, — подумал Клим, — а к своему ремеслу равнодушен!»