Читать «Содержание» онлайн - страница 8
User
игру и ведет в нашем доме сбор сведений, могущих окончательно
и бесповоротно скомпрометировать моего отца. Такое мне
казалось просто невозможным.
Иногда я слышал от Карпинского, что «истинный сын
Александра Лазаревича – это он, Карпинский, а я – так, некий
побочный продукт».
В 1998-ом году при значительном моем участии была издана
книжка воспоминаний о моем отце; главной ценностью этой
книжки являются, конечно же, 9 писем Марии Вениаминовны
Юдиной, адресованных разным людям, но посвященных моему
отцу. Своего участия в составлении этой книжки я постарался
никак не отразить, и предисловие вышло за подписью
Карпинского, который его выслушал по телефону и сказал
«ладно».
Его же собственные воспоминания о моем отце я не включил в
сборник (это послужило причиной тяжелого конфликта). Мне
казалось, что представленный им текст несколько напыщенный и
не соответствует строгому и аскетическому облику моего отца. Я
думал, что его статья разрушит внутреннее единство сборника, а
неумеренные восторги по поводу музыки вызовут насмешки. В
его статье содержалось, например, утверждение, что музыка
Локшина обладает качествами, которые «обеспечивают ей
бессмертие».
Когда я попросил его написать что-нибудь в более сухом,
строгом стиле, с ним сделалась истерика.
Наши отношения продолжали накаляться, но я не могу себе
представить, что одно лишь это заставило его в конце концов
выступить против моего отца (спустя тринадцать лет после его
смерти). Думаю, что основная причина не в этом, а в чем-то
другом.
В заключение этого раздела, посвященного Карпинскому, я
приведу четыре цитаты, которые мне кажутся довольно
красноречивыми.
«Мы с ним [Локшиным] общались исключительно о музыке.»
«Мы много говорили с Александром Лазаревичем о самых
разных вещах.»
«Выяснение его [Локшина], так сказать, каких-то социальных,
что ли, характеристик – это дело, видимо, определенных органов,
следственных, еще каких-то…»
«…личность такого масштаба [как Локшин] мне больше никогда
не встречалась. Было ощущение, что этот человек знает все, что
он владеет всем миром явлений, что нет ничего такого в
искусстве (и не только), что было бы ему неизвестно или
непонятно. При этом я не чувствовал себя рядом с ним
маленьким и ничтожным. Наоборот, казалось, этот человек
возвышает меня – наверное, невольно – до своего уровня,
помогает понять, овладеть чем-то мне неизвестным. Мне
казалось, что это божество, наделяющее меня благодатью».
Вторая и четвертая цитаты взяты мной из той рукописи, которую
я исключил из сборника, посвященного моему отцу. Я рад, что
она, наконец, пригодилась.
V
Сплетня, гласность и стукачи
Представив читателю Карпинского, вернусь к своему не
особенно хронологическому повествованию. Как я уже говорил,
пока я был молод, отцовская проблема почти не касалась меня.
Один только раз я пережил сильнейшее унижение, когда
профессор математики Виктор Иосифович Левин не узнал меня
при встрече. Я только что закончил мехмат и приходил навестить
