Читать «Содержание» онлайн - страница 11
User
Тут в коридоре зазвонил телефон и раздался чей-то радостный
голос: «Нет, ты представляешь, этот диссидент из Саратова
оказался стукачом!»
Я понял, что здесь течет какая-то своя жизнь, полная особого
внутреннего смысла, и что я здесь абсолютно чужой. Тем не
менее, напоследок я попросил Даниэля:
– Помоги найти хоть какое-то «дело». Мне не нужно оправдывать
отца. Мне нужно узнать истину. И не надо меня щадить!
– Ладно, звони, – сказал Даниэль.
Когда я спускался по лестнице, местная публика, слышавшая наш
разговор, смотрела на меня очень холодно.
Через неделю я позвонил ему на работу – его не было. Тогда я
позвонил ему домой. Там его тоже не было. Я позвонил на дачу.
Его не было и на даче. И на следующий день тоже, и так далее.
Короче говоря, он скрывался от меня.
Наконец, в «Мемориале», куда я продолжал названивать, каждый
раз называя себя, сжалились надо мной и дали какой-то телефон,
по которому можно было узнать «то, что нужно».
Я позвонил по этому телефону, представился и сказал:
– Понимаете, за моим отцом, пока он был жив, органы все время
следили, телефон прослушивался – ну, вы сами знаете, как это
определяется. Не посоветуете ли вы мне, как это можно
подтвердить документально?
– Чего?! – рявкнула трубка басом.
Ситуация с моим отцом стала казаться мне безнадежной.
В заключение добавлю еще два слова о том впечатлении, которое
осталось у меня от встречи с А. Даниэлем. Надо сказать, он все-
таки удивил меня. Дело не только в том, что этот жесткий,
мужественный человек стал от меня скрываться, вместо того,
чтобы сказать прямо: «Ну не приставай, мил друг, разве не
видишь, что у нас тут дела поважнее?» Дело еще и в том, что у
его знаменитого отца есть такой рассказ. Одного ни в чем не
повинного человека обвиняют в стукачестве. И доводы вроде бы
неопровержимые. От него уходит жена, отворачиваются друзья.
Он оказывается в полном, абсолютном вакууме. А понять, в чем
дело, не может. Вот такой рассказ.
Думаю, что Саша Даниэль этого рассказа не читал.
VIII
Две половины ключа
Я начал поглощать правозащитную и диссидентскую литературу.
Буковский, Делоне, Лидия Чуковская, Солженицын, Марченко,
Войнович, Григоренко… Я читал все подряд, в надежде узнать
что-то такое, что предназначено именно мне. Передо мной
открылся целый мир, доселе неизведанный. Я понял, что мой
отец, живя в изоляции, много потерял. Он очень любил историю,
а эти сочинения, которые и есть история нашего времени, до него
не дошли.
В результате моих поисков мне удалось выудить из
диссидентской литературы ключ к проблеме моего отца, вернее,
половину от этого ключа. Как будет видно из дальнейшего, я это
сделал с опозданием на год.
Вторая же половина ключа находилась в руках у потерпевших –
Есенина-Вольпина и Прохоровой. И они в конце концов мне ее
тоже вручили.
Но самую первую зацепку дала мне Надежда Мандельштам. В
первой книге ее «Воспоминаний» я прочел, что сама Лубянка
любила распускать слухи про неугодных ей людей, что они
являются агентами НКВД. Кажется, это у них называлось
«операцией по дискредитации».
IX
Два следователя. Отец невиновен