Читать «Обманчивый блеск мишуры» онлайн - страница 34
Найо Марш
— Однако…, извините, но вы сами рассказывали, что он из тюрьмы был переведён в сумасшедший дом.
— Он так же здоров, как вы или я. Он совершенно излечился. Я, конечно, признаю, что записка выдержана полностью в его духе, но тем не менее я уверен, что это сделано для отвода глаз.
— Вот как? — задумчиво проговорила Трой.
— Именно. Точно так же записка, полученная дядей Блохом, бьёт прямиком в Казберта, который осуждён за убийство любовника своей жены. Вы, наверное, не в курсе, но последней каплей, по-видимому, стали для него слова “клобук нацепи”.
— И как же вы все это объясняете?
— Прежде всего я никогда не поверю, чтобы Найджел и Казберт одновременно, независимо друг от друга, решили послать ядовитые анонимки, причём написанные одинаковым почерком и на одной и той же бумаге из библиотеки.
“И чтобы Мервину именно тогда же взбрело в голову поставить скипидар на дверь”, — добавила про себя Трой.
Сомнительно, — продолжил Хилари, — что кто-нибудь из остальных решил бросить на них тень. Во всяком случае, мне всегда казалось, что они отлично ладят друг с другом.
— Тогда?
— Тогда остаётся признать, что это сделал кто-то ещё. Знаю, что не я, и думаю, что не вы.
— Не я.
— Выходит, поле поисков сужается до абсурда. Дядя Блох, тётя Клумба, Крессида, дядя Берт.
— А Маульт?
— Господи! Я и забыл о любимце дяди Берта! Маульт! Итак, Маульт…
— Мистер Смит, кажется, думает…
— Да, да, знаю. — Хилари обеспокоенно поглядел на Трой и начал мерить шагами комнату, словно не мог найти подходящих слов. — Дядя Берт — большой чудак. Он очень непрост. Очень.
— Вот как?
— Да. Возьмите хотя бы его сардоническую плебейскую манеру держаться… Мол, я кокни, и потому выламываюсь. Разумеется, он действительно кокни, однако в случае необходимости весьма успешно забывает об этом. Вы бы послушали его во время деловых переговоров! Ни следа акцента, ни капли эксцентричности — сплошная респектабельность.
— Интересно.
— Видите ли, у дяди Берта просто весьма своеобразное чувство юмора.
— Близкое к так называемым “чёрным” комедиям?
— Вот именно. Но при всем при том он исключительно проницателен и…
Хилари не договорил. Его взгляд упал на ёлку, и он без всякого перехода заявил:
— Нужно заняться ёлкой. Это успокаивает. С этими словами мистер Билл-Тосмен открыл ящик с украшениями.
Двери в гостиную после ухода мистера Смита остались открытыми и потому не могли заглушить возникшей за ними суматохи. Кто-то поспешно скатился по лестнице, издавая нечленораздельные звуки, потом ругнулся и кинулся, спотыкаясь, по коридору, слепо толкнулся в дверь и оказался мистером Смитом. Но в каком виде!
Поверх пижамы был криво наброшен цветастый халат, одна нога в тапочке, другая босая, жидкие волосы встали дыбом, глаза дико вращаются, а из открытого рта густо идёт пена.
Мистер Смит рыгнул, взмахнул руками и невнятно выдавил из себя:
— Отрава! Меня отравили!
С его губ сорвался радужный шарик, подплыл к ёлке, на несколько мгновений застыл под веткой, как игрушка, и лопнул.
2
— Мыло, — проговорил Хилари. — Дядя Берт, это мыло. Ради Бога, успокойтесь и прополощите рот. Здесь, внизу, в умывальной.