Читать «Ванинка» онлайн - страница 30
Александр Дюма
– Память у тебя отшибло, приятель. Тебе ведь известно: она с друзьями не считается – мой кнут тому свидетель.
– Об этом не говорю, – сказал Григорий. – На плети она щедра, спору нет. А вот деньги – другое дело. Их я у нее никогда не видел.
– Хочешь на мои глянуть? – спросил, все больше пьянея, Иван. – На, смотри – вот копейки, вот полтинник, а это синенькие пятирублевки да четвертные розовенькие. А коли захочу, завтра будет и беленькая в пятьдесят целковых. За здоровье барышни!
И Иван протянул стакан, который Григорий наполнил до краев.
– Но разве деньги могут восполнить презрение? – спросил Григорий, все настойчивее провоцируя Ивана.
– Презрение! – отпарировал Иван. – Это кто же меня презирает? Уж не ты ли, потому что вольный? Толку с твоей свободы! Лучше быть холопом, да сытым, чем вольным с голоду подыхать.
– Я говорю о презрении к нам наших господ, – повторил Григорий.
– Презрение господ! Ты лучше спроси у Алексея и Данилы, презирает ли меня барышня.
– Он верно говорит, – подтвердили оба названных крепостных.
– Видно, Иван слово знает, коли с ним всегда так уважительно разговаривают.
– Это потому, что он брат Аннушки, а та – молочная сестра барышни, – возразил Григорий.
– Само собой, – согласились оба крепостных.
– По той или другой причине, но все именно так, – заявил Иван.
– А что с тобой станет, ежели твоя сестра помрет? – спросил Григорий.
– Ежели она помрет, мне будет ее очень жалко, потому как она девка хорошая. За здоровье моей сестры! Но и тогда ничего не изменится. Меня уважают за то, что я такой, какой есть, а еще потому, что боятся. Вот!
– Боятся господина Ивана! – усмехнулся Григорий. – Уж не хочешь ли ты сказать, что, ежели господину Ивану надоест получать приказания, он сам станет их отдавать, и все будут его слушаться?
– Может быть, – сказал Иван.
– Он сказал «может быть», – заливаясь смехом, повторил Григорий. – Все слыхали?
– Да, – подтвердили крепостные, которые уже еле ворочали языком.
– Тогда не говорю больше «может быть». Так будет.
– Хотел бы я на это посмотреть, – съязвил Григорий. – Я за это деньжат не пожалел бы.
– Выставь вон этих пьянчуг – они уже напились, как свиньи, и тогда все задаром увидишь.
– Задаром? – переспросил Григорий. – Шутишь! Может, ты думаешь, я их задаром пою?
– Тогда скажи, сколько они твоей поганой сивухи могут выпить до полуночи, когда ты закрываешься?
– Рублей на двадцать.
– Вот тебе тридцать. Гони их в шею. Я хочу с тобой с глазу на глаз остаться.
– Ребята, – сказал Григорий, вытаскивая часы, – скоро полночь. Вам известно распоряжение губернатора. Пошли-ка вы по домам.
Привыкшие к пассивному послушанию, как все русские, посетители безропотно удалились, и Григорий остался с глазу на глаз с Иваном и двумя крепостными генерала.
– Вот мы и в своей компании, – сказал он. – Что ты собираешься делать?
– Что вы скажете, если, несмотря на поздний час, на холод, несмотря на то, что мы простые холопы, барышня явится сюда, чтобы выпить за наше здоровье?
– Я скажу, что ты должен попросить ее принести по этому случаю добрую бутылку водки. В подвалах генерала наверняка есть отменная, почище моей.