Читать «Ванинка» онлайн - страница 20

Находившийся при этом по долгу службы Федор не обратил никакого внимания на угрозу в словах крепостного, когда тот шел со двора. Побыв в роли палача, кучер приступил к обязанностям лекаря: он наложил на плечи наказанному примочки из соленой воды, от которых раны должны были скорее зарубцеваться. Григорий пролежал три дня, обдумывая планы мести. Потом он опять приступил к исполнению своих обязанностей, и уже никто, кроме него, не вспоминал о том, что произошло. Более того, будь Григорий чисто русским человеком, он и сам позабыл бы об экзекуции, к которой столь привычны суровые дети Московии. Но, грек по крови, как мы сказали, он был скрытен и злопамятен.

Хотя Григорий был крепостным, характер его службы у генерала позволял ему определенную фамильярность, немыслимую для других слуг. Кстати сказать, парикмахеры во всех странах пользуются большими привилегиями у тех, кого бреют, возможно, потому, что те инстинктивно чувствуют свою зависимость от человека, который каждый день в течение десяти минут держит их жизнь в своих руках. Григорий пользовался, таким образом, известной безнаказанностью, и процедура бритья почти всегда приходила в приятной для него беседе.

Однажды, когда генералу предстояло ехать на парад, он призвал к себе Григория раньше времени. Пока тот как можно мягче водил бритвой по щеке хозяина, разговор невольно зашел о Федоре. Брадобрей отозвался о нем с большим уважением, что, естественно, побудило генерала узнать у слуги, не находит ли тот какие-либо недостатки в человеке, который распоряжался учиненной над ним экзекуцией.

Григорий ответил, что Федор – человек безупречный, если не считать гордыни.

– Гордыни? – переспросил удивленный генерал. – А я-то считал, что он начисто лишен этого порока.

– Лучше сказать, – честолюбия, – поправился Григорий.

– Какое еще честолюбие? – продолжал генерал. – Он доказал полное отсутствие такого честолюбия, поступив ко мне на службу. После того как он столь блестяще проявил себя во время последней кампании, он мог легко рассчитывать на место при дворе.

– Бывает честолюбие и честолюбие, – улыбаясь, возразил Григорий. – Одни мечтают о высоком положении, другие – о выгодном браке. Одни хотят все сделать сами, другие не прочь подняться на ступеньку с помощью жены и тогда смотрят выше, чем им положено.

– Что ты хочешь сказать? – воскликнул генерал, начиная понимать, куда гнет Григорий.

– Я хочу сказать, ваше превосходительство, – ответил тот, – что есть немало таких, что забывают свое место, когда к ним добры. Они начинают мечтать о еще более высоком положении, хотя и так уже настолько вознесены, что у них голова кружится.

– Григорий, – воскликнул генерал, – тебе может не поздоровиться. Ты выступаешь с обвинением; раз уж на то пошло, тебе придется представить доказательства.

– Клянусь Богом, ваше превосходительство, из всего можно выпутаться, коли за тобой правда. К тому же я ничего не сказал такого, чего не в силах доказать.