Читать «Мудрость природы» онлайн - страница 2

– Говорите, – разрешаю я, когда понимаю, что драться они сейчас не будут.

Следует рассказанная на два голоса история о том, как один благородный брат похитил у другого благородного брата престол, ибо на самом деле второй является сыном базарной шлюхи, а первый... а первый тоже является сыном шлюхи, но не базарной, а подзаборной, и не шлюхи, а шавки... и что войска ждут только слова своих повелителей, чтобы начать обтягивать щиты кожей побежденных, но повелители слышали, будто простое присутствие...

– Уходите.

– Но... это святая война, сами боги...

– Уходите. – Я встаю и скрываюсь в доме.

Раздаются ругательства, лязг меди, предсмертные стоны.

Утром я отволакиваю тела в яму, откуда беру перегной, а оружие спускаю в овраг к западу от дома. Там его и так немало, но будет еще больше.

Так завершилась, не начавшись, легенда об Эа и Энлиле, которые пытались в сражении ответить на вечный вопрос: будет ли властвовать в мире добро или зло... Впрочем, ответа не нашли бы в любом случае, ведь каждый из них считал злом – себя.

Как-то рядом с домом останавливается массивная колесница, запряженная парой черных единорогов. Гигант в черных одеждах и закрытом шлеме с развесистыми рогами покидает повозку, несколько минут изучающе смотрит на меня сверху вниз, а затем гулким голосом спрашивает:

– Говорить?

– Говори, – отвечаю я, не отрываясь от работы – надо пересадить вербену в более насыщенную почву.

– Не выступай против меня, тогда мои армады не тронут ни тебя, ни твоего дома и огорода. Не помогай тебе известно кому, и получишь в награду любой титул, кроме моего собственного.

– Мне ни к чему титулы, – бросаю я, погружая корни в ямку. – Не угрожай, и сам не будешь слышать угроз.

– Договорились, – кивает Черный Властелин, взбирается на колесницу и уезжает прочь.

...Однажды вечером, после заката, кто-то тихо стучит в дверь. Открываю. Девушка в изодранном серебристо-парчовом платье, вконец обессилев, падает мне на руки. Аккуратно укладываю гостью на свою циновку, обрабатываю сбитые в кровь ноги, взглядом заставляю уснуть – надежнее, да и исцелению поможет. Укутываю в одеяло.

За некоторое время до рассвета дверь чуть с петель не слетает, с такой яростью в нее колошматят. Открываю. Два костолома в звериных личинах пытаются пройти сквозь меня, но это им не удается.

– Говорите, – предлагаю я.

Один с глухим ворчанием заносит шипастую палицу. Отбираю оружие и вколачиваю невежу в землю. По пояс. Головой вниз. Второй отступает, лихорадочно нащупывая оберег, спотыкается обо что-то, с диким воплем падает и от страха умирает на месте. Приходится до утра перетаскивать трупы туда, где им положено быть.

...Утром на вычурной посеребренной колеснице появляется хлюпик в огромном шлеме с четырьмя развесистыми рогами и требует выдать ему, верному жрецу Властелина, сбежавшую рабыню, дабы тот мог потешить сердце – содрать с нее шкуру и постелить на свой трон. Я, не отвечая, смотрю сквозь отверстия шлема туда, где у этого типа должны быть глаза; он немедля захлебывается собственной слюной, приказывает вознице развернуть колесницу и жарить куда подальше от этого дьявольского места.