Читать «Психология развития и возрастная психология» онлайн - страница 88

Так в своей непосредственной практике я встретилась с тем, что В. Франкл назвал стыдливой религиозностью человека. Такой ее сделал современный интеллектуализм, основанный на традициях натурализма. Последний, как известно, исходит из представления о том, что природа является универсальным принципом объяснения всего сущего, это исключает «сверхъестественное», он строит в неисторическую концепцию человека, предполагая его естественную природу, естественную мораль, естественное право.

Только чувства мироощущения приносят современному интеллектуалу переживания, которые он не умеет рационализировать, а потому стыдится их и отвергает как проявление собственной неполноценности. Эти чувства – религиозные чувства современного человека – более или менее удачно подавляются светским воспитанием, но они естественны для ребенка, когда он переживает существование в себе жизни и смерти. Образ Творца, Создателя как бы сам по себе проступает в этих чувствах и в вопросах, которые ребёнок обращает к себе и к взрослым, о происхождении сущего, За этими вопросами не только метафизическая потребность человека, но и потребность символическая. Абсолютное, беспредельное, существующее в мире ребенок (да и взрослый человек) постигает в символе, символ делает это беспредельное, абсолютное достаточно реальным, чтобы была возможна трансцендентальная позиция, связанная с этим символом. Так ребенок мудростью своих чувств догадывается о существовании высшего, незримого присутствия высшего; так взрослый, тоскующий о своей трансцендентальности, разумом уже ищет символ, доступный ему для осуществления его жизни.

Люди, которые ко мне приходили за профессиональной помощью, оказались в вакууме экзистенциальности, в пустоте, они хотели видеть в науке символ, который вернёт им их интегрированность и трансцендентальность. Но наука этого сделать не может, у нее другие цели и задачи. Это сможет сделать идеология, ставящая своей целью создание и сохранение символов трансцендентального; идеология, опирающаяся на естественную символическую потребность человека.

Еще со времен З. Фрейда известно, что нравственность человека может им самим не осознаваться. Человек не только гораздо безнравственнее, чем он думает, но и гораздо более нравственный. Большинство конфликтов, какими занимался З. Фрейд и его ученики были конфликтами человека, основанными на противоречии естественных (сексуальных) влечений и социальных норм, норм нравственности.

Конфликты людей, с которыми приходится встречаться в практике, чаще всего другие – они буквально вопиют об отсутствии трансцендентальной возможности, которая во времена З. Фрейда была, я думаю, выражена иначе. Конфликты моих современников не столько обращены к глубинам психического, сколько и его вершинам, не столько к подсознательному и бессознательному, сколько к трансцендентальному – абсолютному и беспредельному.

Я сверяла эти выводы со всеми доступными мне текстами З. Фрейда, сопоставляла происхождение невротических реакций у его пациентов и у тех людей, с кем приходилось работать, – различие было существенным. Возможно, у современников З. Фрейда религиозное чувство было более естественным, чем у моих современников, а нравственные нормы переживались более остро. У моих современников нравственность часто подменяется групповой моралью, групповыми нормами, то есть как бы отсутствует. Нравственное чувство, связанное с религиозным, подавляется, вытесняется. О причинах этого говорить пришлось бы очень долго или ничего, поэтому я пока обращаюсь только к доступной мне феноменологии.