Читать «Западный край. Рассказы. Сказки» онлайн - страница 62

Вокруг Комитета собралась толпа. Опоздавшие, желая узнать, что происходит в доме, старались протолкаться вперед. Вдруг из толпы выбрался какой-то парень, бледный, ни кровинки в лице. Увидав поднимавшуюся по тропе Зианг Шуа, он крикнул:

— Послушайте, Зианг Шуа, он говорит: «Я из семьи Тхао!»

— Кто?

— Да он же!.. Он!

— Неужто парашютист? — удивилась Ми.

А парень продолжал:

— Говорит: «Я из семьи Тхао!..» Так и сказал: «Я из семьи Тхао!..»

Наконец крикун убежал прочь.

Мп поддержала под руки мать, вдруг опустившуюся на камень у обочины.

«Кто это?.. Где он? Неужто вернулся Тхао Ниа, ставший после смерти тигром, Тхао Ниа, спасенный и воскрешенный людьми са близ речки Намнгу? Но как же он обернулся парашютистом? Нет, не может быть… Или он умирал снова, еще раз? Тут не знаешь, что и подумать…»

Зианг Шуа подошла к дверям Комитета. Люди, столпившиеся возле дома, увидав ее, закричали:

— Зианг Шуа идет!

— Зианг Шуа!..

И расступились. Ми, все так же поддерживая мать, вошла с нею в дом.

На скамье сидели председатель Тоа и товарищ Нгиа. Лица их были серьезны и строги — совсем как у судей. Нгиа быстро взглянул на вошедших, но не улыбнулся им, как всегда. Взгляд его был суров, и Зианг Шуа, сама не зная почему, почувствовала, как сжалось сердце. Вспомнились ей черные дни, когда она с детьми, покинув деревню, бежала от людей в лес.

Перед председателем Тоа и Нгиа на земляном полу сидел какой-то человек. Он как две капли воды походил на тех солдат-парашютистов, что стояли когда-то в здешней крепости. Комбинезон его был раскрашен полосами и пятнами, словно незнакомец натянул на себя сброшенную удавом кожу. Волосы завивались, как ракушки, и кольцами закручивались возле ушей.

Рядом на полу стояли серые холщовые сумки и высился белой грудой зыбучий шелк парашюта.

Сидевший на земле человек, услыхав шум за своей спиной, обернулся.

— Это моя мать! — сказал он, увидев Зианг Шуа. — Мама!..

Судя по выговору, он из белых мео, отсюда, из Финша!

Теперь Зианг Шуа разглядела: поперек лба у мужчины шел старый шрам — след медвежьих когтей. Ну конечно же, это он, ее первенец, Тхао Ниа.

Но было в нем что-то чужое: пожалуй, не только эта дьявольская вражья одежда. Чужим был его взгляд, и глаза матери и сына, когда встретились, остались настороженными и холодными. Всякий раз, когда возвращался домой Тхао Кхай, стоило матери глянуть на него, сердце переполняла любовь к рожденному ею на свет сыну. А этот… был ли сидевший на земле человек и впрямь ее сыном? При виде его Зианг Шуа ничего не ощутила в своем сердце и губы ее не раскрылись, не назвали сына по имени. Должно быть, когда он умер и стал тигром, душа другого, чужого человека вселилась в его тело.

И, глядя на него, мать заплакала. Вдруг сердце ее пронзила боль за другого Ниа, чей неприкаянный дух скитался столько лет, за того Ниа, что ушел когда-то из дома и не сыскал обратной дороги. И сейчас она скорбела по тому, другому, по своему сыну. В злую ненастную ночь явился слуга начальника и забрал его в носильщики к богатому купцу Цину. Где он, где ее сын?.. Ниа!.. Ниа!..