Читать «Западный край. Рассказы. Сказки» онлайн - страница 18

Ми, семеня ножками, обежала остывший очаг. Дрожа и стуча зубами от холода, она спросила брата:

— Лошади? А сколько их? Много лошадей?

Вошел и Тхао Кхай. Мешок за его спиной, притянутый широким поясом, съехал набок — видно, ослабел узел. На пол вывалилось несколько кукурузных початков, кривых и щербатых: то ли зерна сами осыпались, то ли их выгрызли мыши. Початки покатились по иолу, но никто не подобрал их. Кхай вопросительно взглянул на старшего брата.

— Это вьючные лошади, — объяснял Ниа маленькой Ми. — На них везут товар на ярмарку… Да ты, поди, никогда и каравана не видела! Идет десяток лошадей, при них погонщик, потом снова лошади и погонщик… и каждая лошадь с грузом…

Ми, конечно, ничего не поняла, но громко закричала:

— Знаю, знаю, видела!

Все снова вышли из хижины. Тхао Кхай проговорил, вглядываясь в потемневшие горные кручи:

— Так и есть, матушка… это вьючные лошади. Много их. Вы видели?

— И смотреть нечего, — отозвалась Зианг Шуа. — Отсюда слыхать уже…

Какие-то звуки, порой громкие и отчетливые, порой глухие и неясные, долетали к ним: свист, дробный стук множества копыт, тяжкое дыхание и сухой хрип лошадиных глоток.

Дети любят поглазеть на лошадей. Сгрудившись над обрывом, братья с сестрой во все глаза смотрели вниз. Ничего уже нельзя было разглядеть в темноте, но им все чудились длинные вереницы коней, которые без конца поднимаются в гору в лучах закатного солнца и растворяются в тумане, поглощенные вечерним мраком, густеющим под скалами.

Зианг Шуа приподнялась, чтобы поправить мешок за спиной Тхао Кхая, и из мешка вывалился последний изгрызенный мышами початок. «И это все, что осталось?» — хотела она спросить. Но дети увлеченно болтали о лошадях, не отрывая глаз от дороги, и она промолчала. Кукуруза кончилась, и чувство облегчения, охватившее было Зианг Шуа, когда возвратились сыновья, сменилось привычной тоской. Тяжко вздохнув, она снова присела на землю.

— Это караван богатого купца Цина, — пробормотала она. — Значит, наступил Тет.

Давно уже исчезли во мраке вершины гор, не стало видно и дороги у подножья, а несчастной женщине виделись под куполом густого тумана давно минувшие дни, холодные и ветреные — дни праздника Тет, звенящие музыкой кхенов[8], свирелей и гонгов, оглашаемые криками игроков в пао[9] и воплями шаманов, наполненные веселым шумом деревенской площади, куда односельчане сходились поглазеть на жертвоприношения, попировать и повеселиться. В дни праздника в каждой хижине било ключом веселье, и даже маленьким детям давали немного водки.

А у них четверых нет ничего, кроме погасшего очага…

Где-то внизу, на черном склоне горы, замерцала вдруг розовой полосой длинная цепочка зажженных факелов, словно в ночном мраке поползла к ночному небу тысяченожка со светящимися лапками.

Слышно было, как скользят по камням копыта, лошадиное ржание то и дело оглашало пустынную ночь. Сколько надежд и тревог пробуждают в людских сердцах эти диковинные звуки!

Скоро Тет придет и сюда, в эти отдаленные деревни. Но дети старой Зианг Шуа, давно уже жившие в лесу, не знали толком, что это такое — Тет, и мысль о празднике оставляла их равнодушными. Всю ночь они жались к матери, трясясь от стужи. Огонь разводить они не посмели: боялись, что их заметят люди, идущие с караваном.