Читать «Врата исхода нашего (девять страниц истории)» онлайн - страница 81
ФЕЛИКС КАНДЕЛЬ
Годы улетели…»
Катафалк отъезжает от синагоги.
Медленно и печально.
Вниз, вниз, вниз…
Старики идут следом. До угла, до первого поворота. Им — провожать друг друга. И возвращаться обратно. И ждать своей очереди.
Последнему проводить всех…
Старики всегда на войне.
Падают их сверстники. Слева и справа. И уже привычно. И почти безразлично. И мелькает порой сумасшедшая надежда, что минует тебя участь сия…
Катафалк отъезжает от синагоги…
Сколько по городу адресов, куда больше не зайдешь! Боже мой, сколько адресов! Сколько в записной книжке номеров, куда больше не позвонишь! Боже мой, сколько номеров! Можно вычеркнуть их из книжки, можно обойти стороной те улицы, но что делать с памятью, что с ней делать?! Сидят в беззубой памяти пустыми провалами, а корешки ноют глубоко в деснах, корешки-воспоминания…
Катафалк отъезжает от синагоги…
Прощайте, отцы наши!
Вы уезжаете, мы остаемся.
Прах ваш в земле чужой. Прах ваш в земле родной. Прах ваш там, где застала вас жизнь.
Не всякому дано быть праведником. Не всякому — мудрецом. Не всякому добраться до Земли обетованной. Одному не дало время. Другому — силы. Третьему — заблуждения.
Но все мы в цепочке.
Все — в надежде.
Все — в нетерпении.
Должен же кто-то с восьмидесяти лет продолжить великие дела?
А не с восьмидесяти?
Должен или не должен?!
Страница девятая
Врата исхода нашего
Реклама
1
Деды наши уходили из России пешком.
На рубеже веков: через Бессарабию, Галицию, Австро-Венгрию.
Отцы наши уезжали из России в теплушках.
В двадцатые годы: через Румынию, Польшу, Латвию.
Мы сами улетаем из России самолетами. Теперь, сейчас, ежедневно.
Через аэропорт «Шереметьево»…
2
У дедов наших: один брат уходил, другой оставался.
Уходили от погромов, от казенной армейской муштры, от удушливой атмосферы черты оседлости.
Оставались в привычном месте, у родных могил, в окружении друзей и родственников.
У отцов наших: один брат уходил, другой оставался.
Уходили от холода, голода, от рек пролитой крови, от незабытого еще ужаса времен Махно и Петлюры.
Оставались в плену у обстоятельств, в заботах о дне сегодняшнем, с любовью к тому, что невозможно покинуть.
И мы также… Брат уходит, другой — остается. Один взваливает на свои плечи неподъемный этот груз, делает то, чего не сделали отцы его и деды, другой — пропускает очередь, оставляет на долю детей своих и внуков.
Вчера, сегодня, ежедневно: брат прощается с братом.
В аэропорту «Шереметьево»…
3
Во все века уходили евреи.
Уходили, никуда не придя. Приходили, чтобы уйти снова. Оставались на время, уходили навсегда. Потому что приходить было некуда.
Даже те, кто оставались, уходили во снах.
Ушедшие — во снах возвращались.
Они брели по миру, везде неприкаянные и везде нежеланные, прилепляясь корнями к чужой земле, рожая на ней детей, закрывая глаза старикам, оставляя на своем пути свои могилы.
Они добивались успеха на новом месте, почета и благополучия, а она снилась, незабытая и незабываемая, ласковая и безжалостная, светлая и горькая, прежняя их родина. Хата, заваленная на сторону. Поле в ромашках. Речка, обмелевшая за лето. Луговая трава, бархатная и прохладная под босыми ногами. Тихие, зачарованные переулки. Бульвар в аллеях. Опечаленное лицо друга…
