Читать «Молитва святого Ефрема Сирина» онлайн - страница 30

Если бы кто за сим вопросил: какое надежнейшее средство к тому, чтобы, при помощи благодати Божией, приучить себя зреть свои прегрешения: тому скажем, что лучшее средство принудить себя к тому (с намерением говорим - принудить: ибо без принуждения и всякое благое дело, тем паче сие, никогда не совершится) состоит в том, чтобы назначить известное, хотя краткое, время именно на рассматривание своих поступков и чувств, назначить так, чтобы оно не было уже употребляемо ни на что другое.

Таким образом мы поставим себя в необходимость заниматься самими собою; а занимаясь постоянно, если не вдруг, то с продолжением времени, непременно узнаем, каковы мы, какая в нас господствующая страсть, чем недугует наш ум и сердце. Совет сей может показаться неисполнимым для тех, кои не вправе располагать своим временем. Но, во-первых, нет человека, у коего бы вовсе не было своего времени; а здесь его немного и нужно; во-вторых, если не можешь располагать временем, то располагай мыслями: этого никто не может отнять у тебя. Ты, например, слуга, должен всякий час быть готов исполнять приказания господина; но, среди самого исполнения их, у тебя есть немало возможностей обратить мысль на самого себя, на свою жизнь, на свои грехи. Сим святым занятием наполнялось бы даже у тебя множество праздных промежутков времени, в которые ты не знаешь что делать, скучаешь, предаешься злоречию или еще худшему.

Как приучить себя, с другой стороны, не осуждать брата своего, то есть, всякого ближнего? - Во-первых, смотри всегда на согрешающего собрата как на больного; потому что грех есть действительно болезнь, худшая всех болезней. При таком взгляде страсть к осуждению непременно будет хладеть и гаснуть. Ибо осуждаем ли мы больного, кто бы он ни был? Нет, мы чувствуем к нему невольное сострадание. Во-вторых, должно поставить себя за правило, увидев что-либо худое в ближнем или услышав о том, тотчас мысленно помолиться за него. Это каждому и завсегда весьма легко делать; и между тем, это сильнейшее средство против духа осуждения, который не терпит молитвы и бежит от нее.

Когда мы будем таким образом сами делать свое дело по силам, будем приучать себя к тому, чтобы смотреть на свои падения, а не на грехи ближнего: то Господь подаст нам и благодать Свою, с которой нам можно будет достигнуть того вожделенного состояния, в коем знают только себя и свои грехи, и не ведают, есть ли в мире хотя один подобный грешник. Аминь.

Слово в среду недели 6-й Великого поста

Кончилась, братие, молитва святого Ефрема. Окончатся и наши собеседования о ней. Ужели кончится вместе с ними и дух молитвы и собеседований? - Да не будет! - Ибо если так, то напрасно проведено здесь время; напрасно и мы выходили пред вами и расточали мысли и слова наши; напрасно и вы собирались в таком множестве, стояли немалое время в такой тесноте, следуя за нами взорами и мыслью вашей. Но если виденное нами в вас во время святого поста, может служить порукой за будущее: то мы вправе иметь не столь печальные надежды. Ибо что мы видели? Постоянное, усердное расположение к Святой Церкви и слушанию поучений; видели глубокое благоговение к предметам священным и внимание к делу своего спасения; слышали частые вздохи при напоминании о грехах, были не раз свидетелями даже слез ваших. Возможно ли, чтобы все это рассеялось и исчезло, не оставив следа? Не наших каких-либо трудов жаль нам было бы при сем, братие. Много ли мы трудились, и не вознаграждает ли подобный труд сам себя? Нет, нам жаль было бы в таком случае вас и душ ваших. Ибо, если бы хождение в церковь и слушание поучений, продолжавшиеся столько времени, не оставили по себе никакого следа в наших нравах и жизни; то это значило бы, что сердца наши подобно камням, на коих, что ни сей, не дождешься никакого плода, на коих, если что и всходит, то, не имея углубления в корне, скоро иссыхает потом - безплодно. Это значило бы, что мы находимся в глубоком ослеплении и безжалостно обманываем самих себя: ибо когда наступит время поста, притихаем во зле, оставляем угождения плоти и рабства страстям, обращаемся, по-видимому, к Богу; а когда пройдет пост и снова предстанет мир с его отравой, то бежим стремглав к сему врагу, пьем до дна подносимую нам отраву, отдаем ему в жертву то, что успели приобрести доброго.