Читать «Месье X, именуемый здесь Пьер Рабье» онлайн - страница 17
Маргерит Дюрас
Рабье поворачивается к ней. Его голос звучит холодно, сухо;
— Она не разделяет нашей точки зрения на войну.
Женщина не понимает, что имеет в виду Рабье и почему он вдруг заговорил таким резким тоном.
Я вижу, как они ставят на улице свои велосипеды. Это Д., в спутницы он выбрал молоденькую девушку. Я опускаю глаза. Рабье смотрит на них, потом отводит взгляд, он ни о чем не догадывается. Девушке лет восемнадцать. Я ее знаю. Войди они в горящий дом, я следила бы за ними с меньшим волнением. Они входят в ресторан. Ищут столик. Свободных столов мало. Наверно, они боятся, что не найдут себе места. Я вижу их, не глядя. Я пью. Вот они нашли стол. Напротив нашего. Я замечаю, что чуть дальше есть еще один, но они предпочли сесть поближе. Наверно, они уже вошли в свои роли беспечных и шумных, как дети, влюбленных. Я бросаю взгляд на их лица, вижу радость в их глазах. Они тоже видят радость в моих глазах.
Рабье говорит:
— Знаете, вчера я арестовал молодого человека лет двадцати, он жил около Дома инвалидов. Мать молодого человека была дома. Это было ужасно. Мы арестовали молодого человека в присутствии его матери.
К их столику подходит официант, они читают меню. Я что-то ем, не замечая вкуса. Рабье продолжает:
— Это было ужасно. Эта женщина кричала. Она объясняла нам, что ее мальчик — хороший, уж она-то, мать, знает его, что мы должны ей поверить. Но, заметьте, сам мальчик ничего не говорил.
В ресторане появляется скрипач. Теперь все станет проще. Я подхватываю:
— Так сам мальчик не говорил ничего?
— Ничего. Это было поразительно. Он был совершенно спокоен. Он пытался утешить мать, пока мы его не увели. Просто поразительно, насколько он был ближе к нам, чем к своей матери.
Они подзывают скрипача. Я жду, я не отвечаю Рабье. Так и есть: знакомая мелодия, мы с Д. напевали ее, когда встречались. На меня нападает безумный смех, я никак не могу остановиться. Рабье смотрит на меня, ничего не понимая.
— Что с вами?
— Это от радости. Война кончается. Конец, вот и пришел конец Германии.
Он все так же мило улыбается и говорит поистине очаровательные в устах нациста слова, которые я никогда не забуду:
— Я понимаю, вы надеетесь. Поверьте, я все прекрасно понимаю. Но это невозможно.
— Германия проиграла, все кончено.
Я смеюсь, я не могу остановиться. Те двое тоже смеются. Скрипач наяривает вовсю. Рабье говорит:
— Все-таки я рад, что вы такая веселая.
Я говорю:
— Вы могли бы оставить в покое этого молодого человека, незачем было арестовывать его перед самым концом. Но вы убили его, чтобы доказать себе, что война не кончилась, да?
— Нет. Для таких людей, как я, война не кончилась. Я буду служить Германии до самой смерти. Если хотите знать, я не покину Франции.
— Вы не сможете остаться во Франции.
Я никогда еще не говорила с ним так. Я, в сущности, признаюсь, кто я. А он не хочет слышать.
— Германия не может проиграть, вы сами в глубине души знаете это. Через два дня вас ждет сюрприз, увидите.
— Нет. Это конец. Через два дня, или через три дня, или через четыре дня Париж будет освобожден.