Читать «История одной лжи» онлайн - страница 5

— Вы — молодой мистер Нэсби? Да, это я поместил ее, — ответил редактор, поднимаясь.

— Мой отец стар, — сказал Ричард и, вспыхнув, добавил: — Но он лучше вас и Далтона, вместе взятых! — Он остановился и передохнул, решив, что все пойдет своим чередом. — Я должен задать вам один вопрос, мистер, — добавил он. — Допустим, что мой отец был плохо осведомлен, не лучше ли было бы подождать с напечатанием этого письма и объясниться частным образом?

— Поверьте мне, — ответил редактор, — что я не был в курсе дела. Мистер Нэсби сообщил мне запиской, что послал свое письмо в три редакции, и еще пригрозил скандалом, если я его не приму. Я очень огорчен всем случившимся, сочувствую вам и понимаю ваше волнение, молодой человек, но нападки на мистера Далтона были так резки, что у меня не оставалось другого выхода, как предоставить ему возможность напечатать ответ на страницах моей газеты. Партия имеет свои обязанности, сэр, — любезно добавил журналист, как бы произнося изречение, — а нападки были слишком резки.

В течение полуминуты Ричард обдумывал свой ответ, затем, смягчившись, буркнул «прощайте» и выбежал на улицу.

На обратном пути он ехал не спеша и опоздал к завтраку. Сквайр стоял спиной к камину и был близок к удару, его пальцы нервно теребили полы сюртука. Когда Ричард вошел, его рот беззвучно открылся и глаза выкатились из орбит.

— Ты это видел? — вскричал он, указывая на газету.

— Да, — ответил Ричард.

— И ты прочел это? Правда?

— Да, прочел, — ответил Ричард, потупив взор.

— И как ты на это реагируешь? — спросил старик.

— Вы были, вероятно, плохо осведомлены, — сказал Дик.

— Ах так! Ты ничего не можешь придумать? У тебя нет ни слова объяснений, ни предложений?

— Я боюсь, сэр, что вам придется извиниться перед мистером Далтоном. Это было бы красивее, это было бы только справедливо, и откровенное признание способствовало бы… — Здесь Ричард сделал паузу, как бы не находя соответствующих слов.

— Эта мысль должна была бы исходить от меня! — прорычал отец. — В твоих же устах она неуместна. Так не должен мыслить преданный сын. Если бы мой отец попал в подобное положение, то я преследовал бы редактора до конца его жизни, я избил бы его до смерти. Это было бы глупо, но я доказал бы этим, что родственные чувства во мне сильны. Сын? Ты мне не сын!

— Отец… — сказал Дик.

— Я отрекаюсь от тебя! Твоя мать умерла бы со стыда, я рад, что она в могиле. Дик Нэсби! Плохо осведомлен! У тебя нет ни чести, ни сыновних чувств, ни привязанности. Ты бездушен! Вон! Тут тебе нет места! Вон! Прочь отсюда! — сказал он, указывая на дверь.

С взбудораженными нервами, с бурно клокочущей кровью в его жилах, Дик ретировался. Он находился в состоянии такого оцепенения, что потерял способность слушать и говорить. Но среди всех этих волнений чувство непростительной несправедливости навеки запечатлелось в его памяти.

ГЛАВА III. Именем Адмирала

Возврата к прежнему быть не могло. Отныне между Диком и его отцом установились холодные отношения. Надменный старик становился еще более надменным при встречах с сыном. Обуреваемый вечным гневом, с подчеркнутой вежливостью он осведомлялся о здоровье Дика и обсуждал с ним погоду. Его голос звучал сухо и отчетливо. По временам в нем проскальзывали дрожащие нотки едва сдерживаемого негодования.