Читать «Папуас из Гондураса» онлайн - страница 17
Владимир Шинкарёв
Да, сэр, да! Таковы жестокие законы реализма – в каком-нибудь поверхностном повествовании с героем ничего, ничего-ничегошеньки смертельного до самого конца не случится. А я вынужден расстаться с этим, может быть самым любимым, тщательно продуманным персонажем сразу, хоть бы дальше пошло все через пен-колоду.
Да, правильно сказанно: телефильм – это отражение действительности в художественных образах.
Нет, даже: телефильм – это прямое отражение окружающей нас действительности в высокохудожественных образах.
И даже гораздо круче.
Часть вторая
«До них наконец дошло, что путешествие опаснее, чем они воображали, и даже если они преодолеют все трудности, в конце пути их ждет дракон.»
Д. Р.Р.Толкин
«– Что это, Бэрримор?
– Это дабб, с-с-сэр…»
Б. Гребенщиков
«Вера в индии языческая. Индийцы веруют в солнце, месяц, звезды, в коров, в
болванов и во всякую гадину.»
Российского унтер-офицера Ефрамова, а ныне коллежского асессора, странствия и приключения.
Глава первая. Это дабб, с-с-сэр…
«Ровным ветром дышит океан.
А за ним – диковинные страны.
И никто не видел этих стран…»
А. Макаревич
«Я, как вы успели заметить, люблю, чтобы страницы моих книг были до отказа заполнены событиями, и за ваши деньги выдаю их вам не скупясь.»
У.Таккерей
Тут ударил страшный мороз. Газеты с вполне идиотским энтузиазмом информировали, что «январь разгулялся!», «вото так морозец, – радостно сообщал синоптик, – давно европейская часть СССР не видела такого мороза».
Видимо воодушевление объяснялось тем, что надеялись на рекорд – на самую холодную зиму за столько-то лет. И рекорды весьма встречались. «Самая низкая температура, абсолютный минимум для данных мест зафиксирован сегодня в Курске, Орле, Воронеже» – говорил по всем трем программам синоптик, надменный от сознания значительности своей профессии.
Люди ошалели от холода, особенно выигрышного от того, что транспорт на половину встал и до работы нужно было добираться часами.
Чтобы население не грелось от электрических приборов и нагревателей, электричество в нерабочие часы отключали – пять минут погорит свет и на полчаса отключали, и на час.
Валера Марус, как и весь рабочий люд, восстанавливал свою рабочую силу во тьме и холоде, не жрамши, перебиваясь пятиминутками.
Он лежал на раскладушке, одетый как на улице, только без ботинок, накрывшись одеялом. Одеяло было уже сплошь покрыто розовыми пятнами от браги, которую Валера делал из томатной пасты – трудно пить из трехлитровой банки ледяную жидкость лежа, дрожа от холода, при свете новогодней свечи.
Иногда в комнате вспыхивал свет, всхрапывал холодильник и, как внезапный взрыв хорошей, настоящей жизни, оживали звуки и образы чудо-машины – телевизора.
…проезжая мимо домиков, Джакоб Кулакин тихонько приподнял занавеску и выглянул из кэба. Мрамалад стоял у калитки, подпирая забор. Это было знаком того, что все благополучно.
Титр на экране: Мрамалад – арап, друг степей и пустынь.
