Читать «Шекспировские чтения, 1976» онлайн - страница 36

Что вы меня за музыкой застали,

Но верьте - это не для развлеченья,

А только, чтоб смягчить тоски мученья.

Герцог: Я верю. Но у музыки есть дар:

Она путем своих волшебных чар

Порок способна от греха спасти,

Но добродетель может в грех ввести.

(IV, 1; перевод Т. Щепкиной-Куперник)

Кажется, нигде больше у Шекспира о такой "злой" функции музыки не говорится. Во всяком случае цитируемый мною автор статьи далеко идущих выводов из этого отрывка не делает. И гораздо типичнее для Шекспира слова Лоренцо из "Венецианского купца".

Тот, у кого нет музыки в душе,

Кого не тронут сладкие созвучья,

Способен на грабеж, измену, хитрость.

Темны, как ночь, души его движенья,

И чувства все угрюмы, как Эреб...

(V, 1)

Всем очарованный в Дездемоне, Отелло восхищен и музыкальностью ее натуры: "А как понимает музыку. Ее пением можно приручить лесного медведя" (IV, 1).

Отелло ассоциирует музыкальную гармонию с взаимной счастливой любовью. "Люблю тебя, - говорит он Дездемоне, - а если разлюблю, наступит хаос" (III, 3). Отелло имеет в виду хаос в своей душе. Гармония отражает и порядок в мироздании. Говоря словами Улисса в "Троиле и Крессиде": если презирать "закон соподчиненья"... "сразу дисгармонии возникнет хаос" (V, 3).

В XVI в. распространена была теория Пифагора о "музыке небесных сфер, излучаемой планетами".

Воспроизвожу монолог Лоренцо из V акта "Венецианского купца":

Сядь, Джессика. Взгляни, как небосвод

Весь выложен кружками золотыми;

И самый малый, если посмотреть,

Поет в своем движенье, точно ангел,

И вторит юнооким херувимам.

Гармония подобная живет

В бессмертных душах...

Но к "гармонии небесных сфер" восприимчивы лишь избранные натуры тонкие, возвышенные: Оливия, полюбившая Цезарио ("Двенадцатая ночь", III, 1); Клеопатра, услышавшая эту гармонию в голосе Антония (V, 2); Фердинанд, очарованный песней Ариэля ("Буря", I, 2).

В комедии "Как вам это понравится" Оливер докладывает герцогу, что Жак-меланхолик только что ушел, а до этого "был весел он и слушал нашу песню". Герцог удивлен: "Воплощенье диссонанса стал вдруг музыкантом? Будет дисгармонья в небесных сферах" (II, 7). Что "космическая гармония" доступна отнюдь не всем, нагляднее всего выражено в драме "Перикл". Горевавший о смерти своей дочери Перикл узнал ее в живой Марине, и в тот же миг его слух улавливает прекраснейшую музыку. Тирский вельможа Геликан в недоумении: "Я ничего не слышу, государь". Правитель Митилены советует Геликану: "Говорите, что слышите: нельзя ему перечить. А Перикл - свое:

О звуки дивные...

Невольно я музыке небесной покоряюсь.

(V, 1; перевод Т. Гнедич)

Конечно, "музыкой сфер" Шекспир обязан философской эрудиции образованных людей своего века. И все же эти "космические" идеи говорят о чем-то очень важном. Очевидно, музыкального сопровождения спектаклей Шекспиру мало. Ощущая таинственную силу музыки, Шекспир угадывал гораздо большие высоты, потенциально в ней возможные, хотя при его жизни недостигнутые. На эти высоты поднимают нас сегодня великие композиторы. Вдохновляли их не "космические" идеи Шекспира, а его драматургия, вышедшая за пределы его эпохи и никогда не устаревающая.