Читать «Блаженный Феофил. Христа ради юродивый» онлайн - страница 65

– Пантелеймон! – сказал он ему как-то раз после обеда.– Идем в лес, Богу помолимся.

Пошли. Странствовали по лесу до усталости. Блаженный читал дорогой Евангелие, пел псалмы и вязал чулок, а келейник нажинал серпом траву и упаковывал ее в круглую веревочную сетку, чтобы попотчевать, по возвращении домой, бычка. Когда наступил вечер и солнце стало садиться, путешественники повернули домой. Проходя мимо того места, где ныне Преображенская пустынь, старец остановился и говорит:

– А що, Пантелеймон, давай на горци посыдым, на святу Лаврию полюбуимся. Усталый келейник только того и ждал и, с удовольствием развалившись на траве, принялся дремать, а старец Феофил вынул кусок льда, развел его с водой и, прибавив туда немного меду, стал этим подкреплять свои истощенные силы. Прошло полчаса. Вдруг блаженный кричит:

– Пантелеймон! Геть странники идут – бижи позовы их...

Вздремнувший келейник поднял голову и, увидев идущую но дороге партию богомольцев, подозвал их к старцу.

– Боже поможи вам! – приветствовал их блаженный.

– Спасыби, батюшка,– отвечали мужички.

– Вы, мабуть, ничого ще не йилы? –спросил блаженный.

– Та де ж там, батюшка... Водычки с сухарями пожевалы, а горячои стравы вже цила недиля на языци не було.

– Та ничого... Посыдить, побалакайте тут. Матерь Божа усих за раз накормить. Затем, рассадив странников по местам, блаженный вынул из корзины чугунный таганок, ножичком вырыл в земле небольшую ямочку и послал келейника насобирать щепок.

– Щепок? Та на що ж воны вам, батюшка,– изумился келейник, так как знал, что варить все равно нечего.

– Дурень! Кашу варыть будем. Бачиш, богомольцив накормить треба. Щепки были принесены, но недоставало огня.

– От яка бида,– с досадой заметил Пантелеймон.– Нема огню, батюшка.

– А Бог!? – внушительно сказал на это старец.

И подняв очи горе, начал молиться: «Господи! Пред Тобою идет огонь и молни освещают вселенную. Услышь же Господи голос молений моих, когда я взываю к Тебе, когда поднимаю руки мои к святому храму Твоему. Услышь, да едят бедные и насыщаются и восхвалят имя Твое Всеблагое!» С этими словами он положил на восток земной поклон и осенил таганок благословением:

– Во имя Отца и Сына и Святаго Духа...

Но едва только произнес он эти слова, как из-под таганка показался сизый дымок, щепки задымились и вскоре разгорелись ярким пламенем. Увидав такое чудо, Пантелеймон хотел бежать, но старец остановил его и, незаметно погрозив пальцем, приказал набросать в горшок мелкой травы, а сам положил туда несколько взятых из корзины камешков и кусок льда. Когда все это стало закипать, блаженный, не прерывая умной молитвы, благословил таганок еще раз и размешал.

– Ну, теперь покуштуй,– сказал он, обращаясь к келейнику.

Пантелеймон зачерпнул содержимое в горшке на кончик ложки и осторожно лизнул языком: затем зачерпнул еще раз и попробовал уже целую ложку.

– Батюшка! – в изумлении воскликнул он,– Ей-же, ей, манна каша.

– Та налывай же, дурень, скорийше гостям, бо скоро захолоне.

Келейник и радостью и страхом ухватил горшок в руки и стал разливать кашу богомольцам в их дорожные мисочки, но – о, чудо! – сколько ни наливает, каша в горшке нисколько не убывает. Всех уже накормил, всех наделил, а горшок все еще как будто полный. И как некогда умножились в пустыне малые хлебы для множества народа, так, и теперь умножилась эта пища по молитвам старца Феофила.