Читать «Припадаю к вашим стопам...» онлайн - страница 7

Первосвященники и старейшины собирались вчера у Кайафы и вынесли решение убить Его. Я слышал об этом от торговцев на рынке. Дошло до меня и то, что вы дадите тридцать сребреников тому, кто выследит Его и укажет место, где Он будет с одними учениками. Понятно: ведь если схватить Его на глазах у толпы, поднимется ропот.

Сейчас не время откладывать. Он должен умереть. И я сам передам Его в ваши руки — не хочу ждать, пока это сделает кто-то другой. Таков будет прощальный дар моей любви, которая все это время безраздельно принадлежала Ему.

Это мой долг. Я продам Его. Вы видите, что я в трудном положении. Поймет ли кто-нибудь, что мой поступок был продиктован любовью — любовью, которой я посвятил всю свою жизнь?

А, все равно! Пусть никто не поймет. Моя любовь слишком чиста, я не нуждаюсь в том, чтобы ее понимали. Да, да, моя любовь не настолько низменна. Отныне моим уделом будет всеобщая ненависть. Но перед беспредельностью моей любви не имеют ровно никакого значения наказания, даже адский огонь не страшит меня. Я пройду по уготованному мне пути. Непреклонность моего решения приводит меня в ужас, но я не отступлю.

Итак, стараясь ничем не выдать себя, я ждал удобного случая. Наконец настал день праздника Пасхи. Мы, двенадцать учеников, решили снять темную комнату на втором этаже старого дома на вершине холма и устроить там праздничную вечерю. И вот все уже сели за стол и собирались приступить к трапезе, как вдруг Он встал и начал молча снимать верхнюю одежду. Все смотрели на него в недоумении, а он взял со стола кувшин, влил воды в умывальницу и, препоясавшись полотенцем, начал умывать ноги ученикам своим. Не понимая, в чем дело, они не знали, куда деваться от смущения, но я догадался, какие мысли мучили Его в ту минуту; Он страдал от собственного одиночества. Он настолько пал духом, что готов был цепляться даже за своих невежественных и глупых учеников. Какая жалость! Он знал, что готовит Ему судьба, и понимал, что конец неотвратим.

Я смотрел на Него и вдруг почувствовал, что рыдания подступают к горлу. Мне захотелось обнять Его и заплакать вместе с Ним:

«Мне жаль Тебя! Разве заслуживаешь Ты этой кары? Ты всегда был так добр, так справедлив. Всегда был на стороне бедняков. Ты и вправду Сын Божий. Я знаю это. Прости меня. Ведь я хочу продать Тебя и эти два дня только жду удобного случая. По теперь, теперь я ненавижу себя за это. Продать Тебя — и как мне только в голову могла прийти такая ужасная мысль! Успокойся. Пусть даже придут сюда пятьсот служителей и тысяча воинов, им не позволят коснуться Тебя пальцем. Тебя сейчас выслеживают. Будь осторожен. Надо немедленно бежать отсюда. Подойди, Петр, подойди, Иаков, и ты, Иоанн, тоже, все подойдите. Защитим нашего доброго Господина, пусть живет Он до глубокой старости».

Я так и не смог произнести вслух эти слова любви, рвавшиеся из моего сердца и обжигавшие губы. Возвышенное чуни во, что-то вроде вдохновения, охватило меня в тот миг, ничего подобного мне еще не приходилось испытывать. Светлые слезы мольбы о прощении заструились по моим щекам. А Он уже омывал и мои ноги, старательно, неторопливо и ласково отирал их полотенцем, которым был препоясан. О, какое чувство охватило меня тогда! Да, именно в ту минуту мне, может быть, и довелось увидеть Царствие Божие.