Читать «Литературная Газета 6495 ( № 18 2015)» онлайн - страница 70

Однажды после смерти моей бабушки Веры Алексеевны я наконец решилась разобраться с оставленным ею наследством. Оно хранилось в небольшом фибровом чемодане и состояло из фронтовых писем, которые папа непостижимым для меня образом сумел сохранить и привезти домой. Давно ушедший на покой предмет дорожного багажа долгие годы берёг перевязанные тонкими бечёвками пачки листков, исписанных выцветшими чернилами, а иногда чуть различимыми карандашными словами. Все письма были аккуратно рассортированы - короткие почтовые открытки от бабушки, длинные подробные послания от дедушки, внушительная связка от родственников, друзей и знакомых, очень личная переписка с подругой Асей и письма, адресованные не вернувшимся с войны папиным друзьям-однополчанам.

Наше поколение воспитывалось под победные звуки фанфар и грохот самой современной и самой мощной в мире военной техники парадов на Красной площади. Мы росли с мыслью, что Великая Отечественная война – это великий подвиг, это великие сражения с великими полководцами и великим ратным трудом простых солдат. Мы знали, что наша Великая Победа стала возможна благодаря самоотверженному труду тыла и благодаря мудрому руководству партии и правительства. Мы с детства смотрели фильмы про войну, читали военную прозу, учили наизусть отрывки из "Василия Тёркина" и делили всех на «наших» и «фашистов».

Мы жили рядом с людьми, которые прошли или пережили Великую Отечественную, но почти никто из нас не задумывался, что же они пережили и через что они прошли.

В моей семье было двое фронтовиков. Мы всегда отмечали 23 февраля и День Победы, но никогда ни дедушка, ни папа не говорили о своём участии во Второй мировой войне. Я знала только, что дедушка был в московском ополчении, а папа после зимней Финской кампании воевал на Волховском фронте. Не вспоминала о войне и бабушка. Она только часто говорила: «Я самая счастливая женщина на свете. Оба мои мальчика вернулись с войны».

Только прочитав бабушкины письма отцу на фронт, я в какой-то степени поняла, как много она вкладывала в эти слова-заклинания – «Я самая счастливая[?]»

Каждые два дня бабушка писала любимому мальчику короткие отчёты о своём житье-бытье. Благодаря этим весточкам из дома папа был в курсе всего, что происходило в другом параллельном мире, где люди продолжали вести почти обычную жизнь.

Вот новости из Клина, где находилась его бабушка, жившая с семьёй своей сестры Клавдии Семёновны, её мужем Аркадием Серапионовичем и их дочерью Ириной. Сын тёти Клавдии (в письмах Т.К.) Андрей Аксёнов был любимым кузеном моей бабушки, часто ей писал и в каждый свой приезд в Москву непременно у неё бывал, а его жена Шура с дочкой, которую он ласково звал Матрёшкой, однажды гостили у бабушки несколько дней.

А вот последние «дворовые» известия про папину любимую подругу Асю и ближайшего друга Юрку Степаненко. Он жил с матерью Еленой Мечеславовной и тёткой Софьей в мезонине родного дома в Серебряном переулке. Их соседкой была актриса Вера Бельцова.

Из бабушкиных отчётов папа знал, что в эвакуацию уехали родительские друзья Богомольцы и Людмила Павловна Милицина – профессор Дипакадемии, учившая его и дедушку французскому языку. А в начале сорок второго из эвакуации вернулась дедушкина приятельница, диктор Всесоюзного радио Лиза (Елизавета Яковлевна) Отъясова. Другая подруга родителей Соня Островская-Цеги, спасавшая папу и его друга Юрку от юношеских прыщей собственноручно сваренным мылом, никуда из Москвы не уезжала. Так же как и Катя Фёдоровна Ляхова с мужем Ефимом Андреевичем, у которых в Мичуринце были дача и участок земли, на котором выращивались столь драгоценные витамины. Дружественное семейство Данилевских оказалось в Сталинграде. Из Ленинграда почти перестали приходить вести от бабушкиного кузена Миши Гижи (он умер от голода в феврале 1942 года) и от семьи архитектора Щуко.