Читать «Книгоедство» онлайн - страница 92

Александр Етоев

Вот сидит и не знает Етоев,

как достичь повышенья удоев.

Честно говоря, меня это немножечко зацепило. Дело в том, что поэт Григорьев, прославившийся сидением в противогазе на поэтическом семинаре Кушнера (потому-то и поэт-хулиган), давно на меня в обиде за придуманный мной когда-то вопрос: в чем разница между поэтом Шумахером и поэтом Херасковым? Ответ на этот вопрос простой: разница между ними такая же, как между херувимом и парикмахером. Обиделся Григорьев на то, что загадку эту должен был придумать не я, а он, и всякий раз при встречах мне об этом напоминает.

Прошел день, а у меня все не выходило из головы брошенное мне Григорьевым обвинение. Ведь действительно я понятия не имею, как этих чертовых удоев достичь. И тогда в порыве поэтической злости я ответил Григорьеву продолжением его двустишия. Вот что у меня получилось:

Вот сидит и не знает Етоев,

как достичь повышенья удоев,

а Григорьев, подлец, хоть и знает,

но скрывает, паскуда, скрывает.

Вот и жди от подобного скотства

возрождения животноводства.

Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему за точку отсчета я выбрал тему животноводства.

Житие и подвиги преподобного и богоносного отца нашего Сергия игумена Радонежского и всея России чудотворца

Детская вера в чудо – вот что отличает прежние времена от нынешних.

Святой Франциск в Италии, проповедующий птицам. Святые Сергий и Серафим, делящиеся последним куском с лесным медведем.

А вот какой замечательный пример попался мне в «Описании живущих в Сибирской губернии в Березовском уезде иноверческих народов остяков и самоедцев», сочинении русского географа и этнографа, спутника Палласа в его путешествиях, Василия Федоровича Зуева:

Около Мангазеи и Туруханского монастыря, что на Енисее, белых медведев такое множество, что в ином месте столько не сыщется черных; там оне очень смирны и с коровами так, как дворовый скот, вместе ходят. Причину тому мне сказывали, будто бы им есть запрещение от святых мощей Василия Мангазейского, чтоб скот не губили.

Для меня почему-то самые трогательные в житиях святых именно те места, где описываются чудеса, связанные с животными. Наверное, оттого что в детстве у меня в доме не было ни собак, ни кошек, ни ежиков, ни морских свинок.

Вообще же, святой Сергий Радонежский олицетворяет воинственную, активную сторону русской церковной жизни, сторону победительную, а не ту, смиренническую, чисто молитвенную, характерную для большинства святых русской Церкви. Самый яркий тому пример – деятельное участие святого в знаменитой битве русских войск под предводительством великого князя Дмитрия Иоанновича с полчищами Мамая на Куликовом поле.

Лавра Святого Сергия и посейчас считается духовным центром России. И мне нравится, что культура народная в этих святых местах странным образом соединяется с культурой церковной. Живой пример тому – события середины июля, праздник тепловых аэростатов в Сергиевом Посаде, транслировавшийся по многим телеканалам. Воздушные шары в виде колокола, церковных луковок, в виде желтой битловской подводной лодки и просто разноцветные, разноликие путешественники, соединяющие небо и землю.