Читать «Книгоедство» онлайн - страница 296

Я заново переставил слова.

Теперь фраза звучала так: «Наше это всё, Пушкин» – с ударением на первом слове. Появился оттенок демократичности. Ты, мол, не обижайся, мы тоже люди, тоже хочем пожить.

Следующая комбинация лишала поэта не только какой-либо собственности, но даже воздуха, который всех нас окружает:

«Наше – это всё, Пушкин».

Тут терпение мое лопнуло окончательно, я смахнул бумажный сор со стола и сжег его на чугунной сковороде. Потом открыл бочонок амонтильядо, выпил и спокойно заснул.

Пушкин, путешествующий во времени

В один трудный понедельник конца XX века мне приснился ужасный сон. Что Александр Сергеевич Пушкин на велосипеде времени попадает в 1999 год и видит двух печальных людей – мужчину и женщину, – понурив головы, бредущих по улице, а в руке у них у каждого по корзине. Пушкин подъезжает к ним ближе и с удивлением заглядывает в корзины. В корзинах вещи – мужские и женские. Пушкин поднимает глаза и читает на лицах этих людей из будущего строки законопроекта, который был разработан депутатами Государственной думы, о минимальной потребительской корзине.

«Каждый российский мужчина, – читает Пушкин, – должен обходиться 5 парами трусов в течение 2 лет, 1 майкой – в год, 1 свитером – в 5 лет, 1 брюками – в 4 года, 4 парами ботинок (по 1 на каждый сезон) – в 5 лет, верхнюю одежду менять раз в 8–9 лет. Женщине необходимы 5 пар трусов и 6 колготок на 2 года, 2 бюстгальтера на 3 года, 1 юбка и 1 платье на 5 лет».

Пушкин, конечно, не понимает, что такое майка, свитер, бюстгальтер, трусы, колготки – эти слова попали в русский язык, уже когда поэт умер, – но он прекрасно осознает, что значит взрослому человеку четыре года проносить не снимая одни-единственные штаны.

Люди проходят дальше, а опечаленный Александр Сергеевич долго глядит им вслед. Потом бешено вращает педали и уносится в свое беспечное настоящее.

Я кричу ему вдогонку: «Постойте! Проект не приняли! Не все у нас дураки!».

Но Александр Сергеевич уже далеко, его курчавый завиток бакенбардов исчезает в воронке времени, как ворсинка в уличном водостоке.

Клуб Александр Сергеичей

Каких только необычных клубов ни бывает на белом свете. Клуб ветеранов Метростроя. Клуб поклонников Джона Леннона. Клуб любителей 13-го портвейна.

Но мало кто из современников знает, что существовал в недалеком прошлом клуб Юрий Иосичей. Основали его три человека: Юрий Иосифович Коваль, Юрий Иосифович Домбровский и Юрий Иосифович Визбор. И тот, и другой, и третий – ныне фактически уже классики, и говорить о их значении для русской культуры – все равно что объяснять человеку в возрасте, кто такой, допустим, Юрий Гагарин. Хотя, возможно, для юного поколения имеет смысл о них коротенько и напомнить.

Юрий Иосифович Коваль – путешественник, художник, писатель. Это о нем сказал Ролан Быков, что таких писателей, как Юрий Коваль, надо срочно заносить в Красную книгу, пока такие, как он, не вымерли.