Читать «Книгоедство» онлайн - страница 292
Александр Етоев
При таком вымученном подходе Пушкин и коммунизм – явления друг с другом связанные. Точно так же, как конспиративное имя «Ленин» связано с великим романом Пушкина «Евгений Онегин». Ведь среди множества подражаний пушкинскому роману в стихах был и стихотворный роман Н. Муравьева «Ленин», первая глава которого, «Котильон», вышла в 1829 году. При определенном способе доказательства не трудно протянуть ниточку от Пушкина через Муравьева к Ленину. И прилично себе на этом заработать. Удивляюсь, почему при советской власти никто до этого не додумался. И я в том числе.
Покойный Андрей Синявский в своей книге «Голос из хора» приводит следующую лагерную легенду.
Когда суки положили Пушкина на железный лист и начали подпекать на костре, он прокричал стоящим поодаль зрителям: «Эй, фраера! Передайте людям, что я умираю вором!..»
«Фраза, лучше которой я не смог бы выбрать в эпиграф, если бы только счел достойным ее повторить», – комментирует эту легенду автор.
Счел достойным ее повторить...
Так-то, господа ксенофобы.
Пушкин в ссылке
(песня на стихи автора)
Я товарищу скажу: «Постой,
посиди со мной, потом иди».
Заведу я разговор простой,
все про то, что ждет нас впереди.
Он прервет: «Ну что о том тужить,
горевать, давай-ка, брат, нальем!
Нам цыганка нагадала жить,
и живем – украдкой, но живем».
Как поет шипучая струя,
золотится легкая струя!
Нас теперь немного: ты и я,
впрочем, это много – ты и я.
Нам судьба такого наплетет,
что потерям потеряем счет...
Друг сердечный, милый мой, ну вот
собираться! Посиди еще.
Я тебе не рассказал всего,
что хотел, да видно не судьба!
Петербург, я не любил его,
но он тянет и сведет с ума.
До свиданья, ненаглядный мой!
Где-то свидеться придется вновь?
Да, еще – мне снился сон чудной:
кони, снег и – почему-то – кровь.
Пушкин был остёр на словцо. Если он кого припечатывал, так уж припечатывал насмерть. За это его ненавидели люто. Фаддей Булгарин, он же Видок Фиглярин, стрелял в него из духового ружья.
Князь Дондуков-Корсаков пытался отравить его ядом. Кюхля вызывал его на дуэль. Гнедич ударил поэта по голове тяжелым томиком «Илиады».
В этом и проявляется настоящий талант сатирика – когда за меткую фразу рискуешь собственной жизнью.
Пушкин написал самую остроумную во всей мировой поэзии фразу.
Опершись на плотину, Ленский
Давно нетерпеливо ждал.
Меж тем, механик деревенский,
Зарецкий жернов осуждал.
Если кто-то не видит здесь ничего смешного, этому человеку можно лишь посочувствовать.
Между прочим – пушкиноведы, внимание! – из этой строфы отпочковалось знаменитое «Опершись жопой о гранит» из поэтической рецензии на картинки к «Евгению Онегину», напечатанные в «Невском альманахе» за 1829 год.
А помните замечательную загадку, загаданную юношей Пушкиным поэту Гавриилу Державину на выпускном экзамене? «Чем разнится поэт Херасков от поэта Шумахера?» – спросил Державина Пушкин. Когда Державин недоуменно пожал плечами, юный Пушкин ответил: «Тем же, чем парикмахер от херувима».
