Читать «Книгоедство» онлайн - страница 263

Скила вставал перед зеркалом и в те места, на которые приходились зеленые точки, втыкал себе в лицо китайские иглы. После этого боль проходила, а раны заживали, оставляя на коже лишь какой-нибудь китайский иероглиф.

Монах понял, что архангел говорит, пропуская существительные. Потому что имена – для Бога, а глаголы для человека.

Он чесал его (колено. – А. Е.) и оставлял на коже написанные буквы, которые потом можно было читать. Так они переписывались.

И так далее.

Слово в книге Павича существо материальное, осязаемое – опять же, примеров этому можно найти десятки. Читатель, не поленившись, может сам заняться выборкой из текста цитат, я же ограничусь одной:

...Кусочек имени, выплюнутый, лежал у нее на губе и был немного испачкан кровью.

Особенно порадует книга любителей всяческих парадоксов и загадочных словесных конструкций; целый словарь метафор, поражающих своей необычностью, подарил читателю автор.

В одной из комнат, где пахнет замочными скважинами...

Рядом молчал еще кто-то, но молчал не на его языке.

Он знал язык своих славянских подданных с бородатыми душами, которые зимой для тепла носили под рубашками птиц.

От коней разлеталось по сторонам облако черных мух и было видно, что кони белые.

А сколько ярких, афористичных подробностей почерпнет из «Хазарского словаря» любитель славянских древностей. Вот что сказано в статье «Словаря» о святом Кирилле Солунском, основателе письменности славян:

Век его прошел главным образом среди диких племен, где после того, как пожмешь кому-нибудь руку, следует на своей пересчитать пальцы.

Или следующее, о нем же:

Сам он держался другого пути и как все моряки был уверен, что в качестве еды умные рыбы вредны для желудка и жестче, чем глупые. Так что только глупцы едят и глупых и мудрых, а мудрецы выбирают и ищут глупых.

И, наверно, должны схватиться за головы панславянисты, ревнители чистоты расы, прочитав о своих богоносных предках такие неутешительные слова:

Глаза они носили на том месте, где когда-то росли рога, и это еще было заметно, подпоясывались змеями, спали головой на юг, выпавшие зубы забрасывали на другую сторону дома, через крышу... Шепча молитвы, ели то, что выковыривали из носа. Ноги они мыли, не разуваясь, плевали в свою тарелку перед обедом...

Как же все-таки читать эту книгу? Вот как пишет об этом автор: «Чтение, взятое в целом, дело очень подозрительное». Поэтому каждый читатель должен принимать эту книгу в частности и оценивать ее по своим личным меркам, не оглядываясь на мнение других.

Ибо «мы и наши мысли – это море и течения в нем; наше тело – течение в море, а мысли – само море. Так тело, прорываясь сквозь мысли, завоевывает себе место в мире. Душа же – русло и того и другого...».

Хармс Д.

У писателя Даниила Хармса есть коротенькое стихотворение, которое написано про меня. Вот оно:

Мы знаем то и это,

мы знаем фыр и кыр из пистолета,

мы знаем памяти столбы,

но в книгу спрятаться слабы.

Почему про меня? Объясняю по пунктам:

1. Кто лучше меня знает то и это? Никто, я выяснял специально, опрашивая многих людей, как у нас в России, так и в странах дальнего и ближнего зарубежья.