Читать «Книгоедство» онлайн - страница 252

Она вообще выступала за запрещение много чего в русской и нерусской детской литературе: в частности, книги и фильма о Малыше и Карлсоне, потому что Карлсон, во-первых, живет на крыше, а значит – бомж, и уже одним этим подает дурной пример для подростков, во-вторых, он все время врет, без меры ест сладкое, подставляет вместо себя других, когда требуется отвечать за содеянное, и прочее и тому подобное. Запрещению подлежат Буратино и Вини-Пух – практически по тем же причинам, сказка про Машу и трех медведей – за то, что маленькая ее героиня пришла в чужой дом, всё там съела, поломала, а потом убежала от заслуженного наказания.

Вот и мушкетеры Александра Дюма угодили под каблук этой дамы. А такой переворот в ее мыслях произошел после посещения США, где борьба за политкорректность достигла таких масштабов, что в некоторых штатах Америки запретили Тома Сойера с Геккльбери Финном и изъяли все подозрительные места из классических детских книжек.

Так что, дорогие читатели, пока еще на школьных дворах не пылают костры из книг, в которых политкорректность не дотягивает до необходимого уровня, срочно покупайте «Трех мушкетеров» и читайте, перечитывайте, давайте читать другим. Пока не настал День Гнева.

Тургенев И.

1. У Ивана Сергеевича Тургенева были очень своеобразные литературные вкусы. Вот что он говорил Некрасову, когда тот в «Современнике» напечатал «Полиньку Сакс», первое произведение начинающего тогда А. В. Дружинина, известного впоследствии литературного критика и основателя Литературного фонда:

Вот это талант, не чета вашему «литературному прыщу» (Достоевскому. – А. Е.) и вознесенному до небес вами апатичному чиновнику Ивану Александровичу Гончарову. Эти, по-вашему, светилы – слепорожденные кроты, выползшие из-под земли: что они могут создать? А у Дружинина знание общества... И как я порадовался, когда он явился вчера ко мне с визитом – джентльмен!..

Вообще, проблема «комильфо» и «не комильфо» Тургенева, похоже, волновала больше, чем проблема писательского таланта. На этой, в основном, почве и возникла его знаменитая вражда с Достоевским – вернее, наоборот: Достоевский, сперва раздраженный показным аристократизмом Тургенева, а в дальнейшем прозападным пафосом его сочинений и романом «Дым» в частности, разорвал с ним всякие отношения.

«Не люблю тоже его аристократически-фарисейское объятие, с которым он лезет целоваться, но подставляет вам свою щеку. Генеральство ужасное; а главное его книга меня раздражила. Он сам говорил мне, что главная мысль, основная точка его книги, состоит в фразе: “Если бы провалилась Россия, то не было бы никакого убытка, ни волнения в человечестве”», – пишет Достоевский в письме А. Майкову из Женевы в августе 1867 года.