Читать «Книгоедство» онлайн - страница 193
Александр Етоев
О чем эта книга? О чем все его книги? О жизни, о мире, о справедливости, о добре, о зле, о войне – о том, что зло не естественно, его нет в природе, зло создаем мы сами, а потому и избыть его надобно нам самим. Это главное. Для него это самое главное. И эта книга, и все его книги – о самом главном.
Зло – война, ибо «война отбрасывает людей в бесчувственность, в одномерность жизни... а возвращаться “к себе”, преодолевать “свою войну” каждому мыслящему человеку приходится в одиночку...»
Зло – забвение, отсутствие памяти, затаптывание, отрицание своего и чужого детства.
Зло – уничтожение жизни во всех ее проявлениях: в рыбах, птицах, деревьях, озерах, земле... («Жалко всё, тебя, себя, людей, это озеро...» – говорит герой повести «Так хочется жить».)
Астафьев – писатель не только милостью божьей, но и человеческим великим трудом. Писатель-труженик, он добился в своем творчестве чуда – единения слова и совести. «Мною двигало и движет сознание, что работа моя хоть малой животворной каплей пополняет море человеческого бытия, и слабая-слабая надежда на то, что пусть немножко, пусть совсем маленько поможет людям убавить мук и страданий или хотя бы избежать тех, которые пережили мы на войне...»
Слог Астафьева – мощный, державинский, достигающий библейского пафоса и спускающийся в глубины земли. Прислушайтесь, и вы услышите голос Иова, скорбный плач Моисея, отчаявшегося в бесконечных скитаниях, усомнившегося в божьем заступничестве.
«Память моя, память, что ты делаешь со мной?!» – начинается «Ода русскому огороду».
И далее, о дорогах памяти:
Все прямее, все уже твои дороги, все морочней обрез земли, и каждая дальняя вершина чудится часовенкой, сулящей успокоение...
То же и в «Обертоне»:
Господи!.. Если ты есть, как же допускаешь такое? Неужто люди натворили так много худого и страшного, что ты нас уже не прощаешь, или не поспеваешь за нами, говноедами и зверями, углядеть?
Мир Астафьева – это вся земля; странно и убого выглядит тот ярлык, что навешен был на него любителями литературных кавычек, – «писатель-деревенщик». Проза его – очищающая, излечивающая, всеобщая. Ничего назидательного, никакого наставительного нытья.
Назидания – они страшнее брани, больнее беспощадных пинков сапожищами на базарных и вокзальных площадях, где «учат» воришек-беспризорников «уму-разуму» туполобые... пьяные мужики.
Если мне удастся внушить хотя бы немногим людям, что жизнь... столь коротка, что бессмысленно, неразумно обрывать ее прежде времени, тратить силы на разрушение, жестокости и убийства... то значит, существование и работа моя и писателей моего поколения были не напрасны.
Это – главная задача писателя. А задача читателя – понять, что это и есть самое главное, на чем строится и чем держится такая короткая и такая бесценная наша жизнь.
...классик русской литературы Лев Николаевич Толстой подкрашивал свою бороду «серебрянкой», а великий англичанин Чарльз Диккенс золотил себе к Рождеству усы;
...с натуры можно не только писать картины, но и вышивать. Об искусстве вышивания с натуры рассказала в своих дневниках возлюбленная Маяковского Лиля Юрьевна Брик, а пересказал Василий Катанян в книге воспоминаний «Прикосновение к идолам»;
