Читать «Книгоедство» онлайн - страница 138
Александр Етоев
Да и неважно, что человек читает. Я тоже читаю комиксы и лубочные сыщицкие романы. И многие мои знакомые тоже.
А что касается конца света, то я в него, извините, не верю. Пока есть человек читающий и пока светит на небе солнце, человечество будет жить.
В 1923 году в Грузии режиссер И. Перестиани снял фильм по повести Павла Бляхина «Красные дьяволята». Фильм имел безумный успех, Буденного, после того как картина вышла в прокат, подростки буквально завалили грудами писем с просьбой записать их в «красные дьяволята». Но, как вспоминает писатель Бляхин, фильм хотя и получился хороший, все-таки имел досадное отступление и от первоисточника, и от исторической правды.
Дело в том, что один из подростков, героев повести, – китаец. В Грузии же, когда фильм снимали, как назло ни одного китайца отыскать не смогли. На счастье в тбилисском цирке нашелся негр, работавший цирковым наездником. Звали негра Кадор Бен-Салиб. Тогда находчивый режиссер быстренько меняет в сценарии «красного дьяволенка» Ю-ю, того самого, который китаец, на революционного негра Тома, которого сыграл Бен-Салиб. Формально все прошло на ура. Только, автор повести замечает, в гражданскую войну в Красной армии негров не было. Китайцы же, наоборот, принимали в ней живое участие.
Я представил себе возможную ситуацию, как в том же самом Тбилиси в 1923 году тот же Перестиани экранизирует «Арапа Петра Великого». И, на беду, в грузинской столице не оказывается ни одного негра. И режиссер, чтобы не срывать съемки, меняет негра на китаёзу. Хотя нет, все это ерунда, в такой ситуации человеческий материал ни при чем. Сажа, вакса, любой краситель, меняющий цвет кожи на черный, – и проблемы с негром как не бывало. Снялся же Владимир Высоцкий в той же роли в известном фильме...
Стоп. Что-то я ушел далеко в сторону от конного цирка. А ведь в конном цирке действительно все здОрово и красиво. Одна конно-цирковая терминология звучит слаще иного музыкального опуса. Вслушайтесь – арнир, арабеск, панно, кабриоль, хердель, пезада...
Кстати, хердель – это всего лишь искусственное препятствие из обычного хвороста, которое лошадь преодолевает по ходу номера. А пезада – это когда лошадь поднимается на дыбы и стоит на задних ногах почти вертикально, или, по-цирковому, «свечкой».
Наплевав на кривые убыточки,
С папироской смертельной в зубах
Офицеры последнейшей выточки
На равнины зияющий пах...
Когда я повторяю мысленно, про себя, эти строки Осипа Мандельштама, почему-то всегда представляю Николая Степановича Гумилева, идущего по вымерзшим улицам Петрограда зимами 19–20 года.
И еще мне вспоминается место из мемуаров Николая Чуковского, где последний описывает, как Гумилев топит камин томами роскошного тридцатитомного издания Шиллера на немецком языке – в тисненых золотом переплетах, с гравюрами на меди, проложенными папиросной бумагой:
