Читать «Снег к добру» онлайн - страница 84

Необозримые горизонты… Он прекрасный инженер с почти готовой диссертацией, но в трудовой книжке за пять лет двенадцать записей. «Уходи от него,– сказали ей его родители.– Он уже не человек. Он погубит тебя и ребенка. Уезжай! Мы будем помогать тебе всегда, потому что это мы перед тобой и Настенькой виноваты. И прости нас!»

– … Мне надо уходить,– сказал Олег.– Я ведь перед командировкой.

– Куда? – почему-то испугалась Мариша.

– На Север… И оденься, чтобы я ушел не тревожась.

Мариша набросила на плечи кофточку. Прижалась к нему, боясь, что он уйдет и ей станет так же плохо, как было до него.

– Я скоро вернусь,– сказал он.– И не бегай без меня босиком.

Она стояла у окна и смотрела, как он идет по двору, увидела, как он, разыскав среди детворы Настю, завязал ей шарф,– вечно он у нее болтается,– щелкнул ее по носу и ушел. Чужой муж и единственный ее человек. Гнала от себя, гнала… Гнала его, чтоб не расстраиваться, нечего привыкать к хорошему, у нее теперь нет необозримых горизонтов. А сегодня вот не выдержала. Вцепилась в него мертвой хваткой, и сразу стало хорошо и покойно. О Тасе она подумает завтра. Сегодня не будет. Зазвонил телефон. И она ему обрадовалась – действительно ей просто некогда сегодня думать о Тасе. В трубке хрипло дышала Священная Корова.

– Твой возлюбленный все еще у тебя? – прокричала она.

– Ты о ком? – спросила Мариша. Корова захохотала.

– У тебя их что, много? Меня интересует этот идиот Олег. Нам ведь ехать вместе, а его носят где-то черти.

– Он ушел,– сказала Мариша,– заходил попрощаться.

– Ну, и что ты на все это скажешь?

– На что на это, Анжелика? – Мариша назвала Корову ее настоящим именем, и это было верхом растерянности и верхом бестактности. Редакционная машинистка, родив в трудный двадцать седьмой год дочь, дала ей имя, которое обещало брошенной заезжим корреспондентом женщине счастье, хотя бы на будущее. Это имя казалось ей символом прекрасного. Конечно, оно было не русское и не современное, но это не имело значения. Мать Священной Коровы умерла в сорок втором, а имя стало крестом, потому что было дано человеку, совершенно для него неподходящему. Всю жизнь Корова воевала со своим именем, как с личным врагом, требовала, чтоб ее называли Аней, с горем пополам добилась этого, изводя со свету всех, кто пытался называть ее соответственно документам. А потом стала Священной Коровой. И гордилась этим. И успокоилась. Будто нашла наконец подходящую для своих мозолей удобную обувь.

– Я тебе дам – Анжелика! – заорала Корова.—

Ты у меня будешь меняться на Шпицберген! И эту кретинку с собой прихватишь – Аську.

– Это зачем? – спросила Мариша.

– Да ты что? – Корова закатилась от гнева.– Твой вздыхатель тебе что, не рассказал? Что же он у тебя делал?

– Что случилось, Анька, ради бога, я ничего не понимаю. Что с Асей?

– Хаха! Вот это да! Ничего не знаешь? Она отбыла, а девица, к которой она ездила,– на крюк! Меня посылают спасать реноме редакции, а этот Иисусик Олег увязался со мной спасать Аську, хотя, ей-богу, я бы ее сама, собственными руками выгнала из газеты. Соплячка несчастная!