Читать «Бутора» онлайн - страница 4
Александр Евгеньевич Брагин
Мастер, как ото сна отошел, вопрошает мальчишек, в сундук не глянул.
— Вора не видали?
Те ему:
— Ветер станет воровать?
— Нет, робята.
— Ветер гулял. Вора не видали.
Столяр посмеялся — и в мастерскую.
Третьего дня ловкий человек говорит:
— Я облако. Порх-порх — и улетело.
Да вновь — горсть. И с крыльца вон.
Мастер пытает:
— Вора не видали?
— Облако станет воровать?
Улыбнулся Бутора, в лес дерево для поделок смотреть полетел. На ногу мастер скор на удивленье.
В то число срок пришел с помощниками за месяц расчет производить. Повечеряли. Квасу хлебнули. Самовар и чай, верите, были как диковинка. По всей Уломе, считать начни, трех пальцев не загнешь.
— Теперь, — гудит мастер, — подставляйте рубахи. Рыжиков накошу. Не поскуплюсь.
Ребята подскочили. Столяр крышку сундука откинул. А там рыжего на детскую ладонь. Мастер смекнул, в чем дело.
— Завтра, — говорит, — расчет произведем. Брысь на полати!
Сам мыслит: "Ты — плут. Да я не гораздо прост. Зверь дорогу знает — придет".
И верно. Вора легкость добычи привлекла. За остатками прибежал.
На крыльцо вспорхнул:
— Я птица. Чир-чирик…
Бутора тут как тут. Повязали они воробья того. Повязали — мастер за деревенскими побежал: птицу показать. Онисиму и Архипке строго-настрого наказал:
— Глаз не сводить! Во двор не пускать!
Парни корпусные, не хлипкие. Не раскидаешь. Ум, правда, весь в тело ушел. Так неповинны: все под судьбой ходим.
Вор тертый попался.
— Пропасть, — думает, — я завсегда успею. Дай словчу.
У него руки спутаны, да ноги не в оковах. Он парнишкам и объясняет:
— Хозяин меня во двор пускать не велел, а про горницу никакого слова не было. Я из сеней-то, пожалуй, в горницу пройду. Здесь сквозит.
— Нельзя, — отвечают. — Сказано, глаз не сводить.
— Вы, — говорит вор, — в горницу пустите. А глазами что, хоть поедом ешьте — дверь отворена.
— Коли так, ладно, — соглашаются дурни.
Он в горенку, к окошку. Он в переплет каблуком. Нырк. И нет его.
Ротозеи следом. Ищут, да не найдут.
Бутора народ привел. А от птицы перышка не осталось. Наши деревенские, понятно, про вора-то выдумкой сочли. В Вахново, видишь ли, до того он не наведывался. В Луковце, слыхали, бывал. Переговариваются, мол, столяр с дурнями сошелся и сам с ума сдвинул. Потолковали, пожалели горемку и разошлись.
Мастера тут ровно подломило. Снял со стены кнут. Задрал рубаху. И на лавку повалился.
— Секите, — говорит, — меня, робята, пока кричать не начну. Заслужил я.
Недоумки, конечно, высекли, не постеснялись.
Поделил им Бутора из сундука поскребышки. К отцу с матерью выпроводил. В камешки играть. То-то по ним забава!
Уже осень в спину дышит. Юрий холодный не за горами. А оброк у мастера не готов. Он ли на работе не убивается. Не знает ни субботы, ни понедельника, всякий день ему среда. Из волос стружка не вычесана, с рукава опилки не отряхнуты. Сам доска доской. Глаза в яму ушли. Но что в час потерял, того минутой не нагонишь. Начнешь дыры латать, тут уж им и счету нет. С Веси Егонской, с ярмарки, половина товара нераспроданной воротилась: мужик либо баба на торгу подойдет, покрутит какую поделку: