Читать «Здравствуй, ад!» онлайн - страница 3

Имелись третьи, старавшиеся ради самой идеи, ради чистого знания, во имя науки. Самые изобретательные и активные, они, действительно, буквально на глазах меняли ад. Из старинного, рутинного, громоздкого, технически отсталого заведения, он превращался в прекрасно смазанную и безотказно действовавшую машину, охватившую своими щупальцами-приводами весь мир и безотказно функционировавшую круглые сутки на полном ходу. Мечтой реформаторов-научников был ад-автомат, без чертей, с одними мучениками (в мученики предполагалось перевести и оставшихся без работы чертей, за исключением, конечно, руководства, спецслужб и самих реформаторов). А самые смелые, правда, в утопиях полагали, что в будущем можно обойтись и без мучеников, создав полностью механизированный ад-автомат.

Имелись и четвертые, мудрые руководители, хвостатые Отцы, вожди с рогами. Они понимали суть дела: если не менять, то рано или поздно ад взорвется, лопнет, как бомба, как мыльный пузырь. И тогда черти поменяются местами с мучениками. Так не раз уже случалось, и мученики превосходно справлялись с функциями чертей.

Шли на реформы, реконструкции, перестановки. Модернизацию оборудования и химизацию мучений. Успокаивали консерваторов, возмущенных переменами. Отечески выговаривали чертям-садистам, переусердствовавшим во внеплановом мучительстве. Выслушивали реформаторов и шли на уступки… Не меняя главного, не меняя сущности: адской сущности, сущности бессмысленного и мучительного бытия.

И самое занятное — ад подражал всему загробному царству по той простой причине, что все здесь, в аду, были покойниками, жителями царства мертвых. В аду был свой — адский — рай, с пахнущими серой кущами, со своим апостолом Петром (рогатым), свой ад, свое чистилище и, наконец, здесь был свой собственный Господь!

Правда, ангелы ада ходили без формы, в обычных брюках, лишь нацепив крылышки. Райские кущи никто не поливал. Жалкие кустики, смонтированные из искусственных цветов, они уныло висели на поржавевшей от дождей колючей проволоке, роняя облезлые обвалившиеся лепестки. Только вывеску ежегодично подновляли — большие красные буквы. Три буквы: «РАЙ».

В сущности, он ничем не отличался от городского провинциального сада, с танцплощадкою, пивным ларьком, постом милиции и жуликом-директором. На чистилище же вообще не хватило ни места, ни фантазии: его заменял общественный транспорт. А кто хотел, тот шел пешком, также по ступеням чистилища, из котла дома до котла службы, а потом обратным путем.

Между чертями и мучениками, говоря по правде, лежала ничтожнейшая грань: черти мучили, мученики мучились. Но рай и чистилище были для них одни и те же. Ведь ад был един, всеобъемлющ, он охватывал всю планету, все деяния и недеяния, весь род человеческий. Ибо ад — это человек…