Читать «Правила отражений» онлайн - страница 179

– А если наберём Рейтинг?

– Тогда я переброшу вас на Архипелаг. И сам останусь там, пока всё не образуется. На Архипелаге им меня не достать. Но отступать мне некуда. Мы с вами в одном окопе, друзья.

Я обхватил голову руками. Ну и что нам делать?

– Ладно, сейчас отвезу вас на квартиру, чистую, я надеюсь, – без особой уверенности произнёс депутат. – А завтра профессор подготовил очередной пункт программы. Особо изысканный.

– Что за пункт?

– Будет снос памятника Тринадцатому батальону. Профессор утверждает, что Системе это зрелище придётся по вкусу…

* * *

Монументальный памятник Тринадцатому бессмертному батальону гордо возвышался на каменном постаменте перед длинным стеклянным зданием Восточного вокзала. Бронзовые литые тела воинов, вооружённых винтовками и гранатами, заслоняли растерянных детей. На лицах бронзовых героев застыла обречённость и решимость драться до конца. Решимость людей, понимающих, что пришла пора умирать, чтобы жили другие.

Это был самый первый и самый страшный год Большой войны. Лирианские войска оставляли город. Гусеницы ордынских тяжёлых танков уже перемалывали асфальт и брусчатку старинных улиц. И подходили к Восточному вокзалу, прорываясь через слабое сопротивление защитников.

Тринадцатый батальон врос в эту землю. За его спиной готовился к отбытию последний эшелон с женщинами и детьми из семей лирианских командиров. По высочайшим указаниям Орды об установлении справедливого порядка на освобождённых территориях все они подлежали тотальному уничтожению.

Батальон дрался отчаянно. Так отчаянно, как, наверное, никто на этой земле не дрался. Воины знали, что каждая отвоёванная ими минута – это линий шанс выжить женщинам и детям. Вломили они захватчикам по первое число. Хорошо проредили и ордынские мотопехотные полки, и шизианских карателей. Последнее ныне им и ставилось в вину – мол, боролись, лирианские сволочи, против национально-освободительного движения. Батальон пал в бою почти полностью. Нескольких раненых воинов ордынцы взяли в плен и потом поджаривали живьём на раскалённых чугунных поддонах – были у них такие традиции обращения с пленными. О пощаде из лириан не просил никто.

Тринадцатый батальон стал символом стойкости и верности своему долгу. Это был памятник настоящим защитникам. Всегда, зимой, летом, в дождь или зной, здесь лежали живые цветы – знак вечной благодарности вечным героям.

Новая власть не стала переделывать памятник, переименовывать во исполнение программы трансформации культурного наследия. Его просто решили снести. Очень уж большим укором служил он тем прохвостам, кто сейчас бесновался в стране. Нет, конечно, он не пробуждал в них сомнения в верности своих действий или совесть – такая категория им неведома. Просто он высвечивал их ничтожность. И ничего сделать с этим было нельзя.

Власти боялись памятника. Боялись сносить. Боялись не сносить. И позавчера ночью втихаря подогнали бульдозеры, чтобы быстро сровнять его с асфальтом и поставить всех перед свершившимся фактом. Но там ждали люди. И они отбили первый натиск. И теперь терпеливо ожидали продолжения.