Читать «Книга для учителя. История политических репрессий и сопротивления несвободе в СССР» онлайн - страница 69

Автор неизвестен

Площадь Маяковского. 1958–1965. М., 1997.С. 249–254.

№ 4

Из текстов, распространявшихся в «самиздате» в 1960-е гг

Об упадке Ханьской династии. Из «Книги времен» Сяо Сянь Шена (Х век н. э.)

[…] Основателями нового государства были бескорыстные фанатики и просвещенные мыслители. Они были властолюбивы и честолюбивы.

Но они верили, что их власть, их нетерпимость ко всем инакомыслящим и жестокость к непокорным необходимы как средства для достижения великой цели, ибо лишь так можно проложить единственно правильный путь ко всеобщему благу, в царство разума, справедливости и добра.

Незримая цель представлялась им осязаемо близкой и казалась им такой прекрасной и великой, что превосходила все законы, божественные и человеческие, оправдывала и кровавые жертвы, и насилия, и даже злодеяния, которые они полагали нужными, чтобы осилить злодеев, препятствующих их добрым намерениям.

И они так верили в правоту своих помыслов и дел, что не опасались правды, никакой, даже неприятной и враждебной им.

Но попирая законы и творя зло, они выпестовали палачей, которые уже не признавали ничего, кроме своего ремесла, бездумно убивали своих недавних наставников и повелителей и, громогласно славя все те же великие благие цели государства, истребили больше его друзей и подданных, чем все враги.

И тогда новыми правителями стали своекорыстные лицемеры и скудоумные невежды. Они тоже были властолюбивы, но для них власть была уже не средством, а единственной целью, ибо означала благополучие. Они не знали прошлого или забыли о нем и не умели думать о будущем. Они могли существовать только настоящим и в незыблемости своей власти видели главный смысл истории страны и всего человечества. По незнанию и недомыслию они отождествляли эту власть с фетишами, с осколками разбитых скрижалей, некогда освященных подвигами и жертвами основателей государства. Сами неспособные на подвиги, они готовы были тем более ревностно приносить новые кровавые жертвы, переступать любые законы, даже те, которым недавно присягали, совершать любые насилия и злодеяния, даже вовсе бессмысленные, ради сохранения своей власти и ее реликвий. Все же они чувствовали, а иные и понимали, что их речи и письмена противоположны их делам, что слава мертвых святынь лишь усугубляет бесславие их жизни.

Поэтому они лгали. Всегда и всем. Лгали торжественно, жречески и буднично, казенно.

Они расходовали несметные богатства на огромное доблестное войско, ковали все более могучее оружие, воздвигали все новые твердыни на своих и на завоеванных землях. Но смертельно боялись простой правды. Они повелевали толпами искусных знахарей, мудрых звездочетов. Но сами они были суеверны, как дикари, и всего более страшились правдивого слова. Они подкупали и преследовали тех, кто, как им казалось, владел его разрушительной и заклинающей силой. И они надеялись, что слова лжи, повторяемые миллионы раз оглушительно громко, могут убить правду, приглушенную до шепота, обреченную на безмолвие. Но тщетно…