Читать «Книга для учителя. История политических репрессий и сопротивления несвободе в СССР» онлайн - страница 61
Автор неизвестен
— Разберись по два! Следовай!
Погода — чудо! Оттепель, солнце, небо синее! Пахнет весной! Идем. По пять конвоиров по сторонам. Идем. Куда? В полукилометре впереди лес. Сзади лагерь. Вокруг открытое пространство… снег, светло. Как хорошо-то, Господи!
А это что? Чернеют пни?.. Нет, это люди! Голые. Мертвые… мерзлые люди… везде… вокруг… самые невероятные позы, из-под снега торчат колени, руки, ноги, головы… спины.
Пошли дальше по снежной целине… все гуще трупов под снегом, под ногами… друг на друге…
— Стой!
Яма глубокая, снегом засыпанная… длинная яма — ров.
— Слушай команду: все собрать, снести в захоронение!
Гробовая тишина. Никто не шевельнулся.
— А ну, давай! — щелкнули затворы. — Управитесь к обеду — каждому двойную пайку! И премиальные!..
Управились к вечеру. Сровняли яму… Оставили так… Растает, потом засыпят… Другим штрафникам работа будет…
Вернулись в камеру. По кило хлеба получили и пирожок с капустой.
А руки немытые… Впереди ночь страшная… и руки немытые…
В эту ночь и клопы замерли… не жрали… клопы. Уснуть… уснуть! Где уж тут… «Захоронение»… Как таскали их, скрюченных, голых, за ноги, за руки, волоком, как сталкивали в яму ту… а они цепляются, они не хотят… они видят! Глаза-то, глаза встречаются, как
В лагере десять тысяч. Кроме штрафного изолятора в зоне еще два барака «нерабочие». Это изолятор сифилитиков и прокаженных и барак санчасти. Из изолятора вывозили и сжигали, это тоже всем было известно, а вот санчасть — настоящая мясорубка! Всех «доходяг» — туда. Кто на разводе падает от истощения — туда, кто на поверку не поднимается с нар — туда. Там, в санчасти, вповалку народу, битком. Там хозяйничают сильные, здоровые уголовники-санитары и «лекпом» — царь и Бог. Идет по проходу между валяющимися «доходягами» лекпом в сопровождении свиты санитаров и мелом отмечает, кого в «расход». Санитары потом тащат «отмеченных» в мертвецкую.
— Я еще живой!
— Лекпом лучше знает.
Вот они откуда — эти сотни! Их отвозили в яму, а они расползались! Вот они, сотни, тысячи скрюченных, черных бывших человеков — «лагерная пыль»… Не уснуть!.. Все равно не уснуть… долго не уснуть…
№ 4
Из книги В. А. Шенталинского «Рабы свободы. В литературных архивах КГБ»
Есть еще один разряд рукописей, которые в прямом смысле литературой не назовешь. Ценность и сила их — в обнаженной достоверности, в красноречивости самого факта.
Простая школьная тетрадка. И в ней — без запятых, с ошибками, большими неровными буквами:
«Москва Союз писателей Материал требует обработки
Прошу вас извинить за почерк и знаки препинания у меня каторак да и болезнь двойной инсульт меня два раза парализовало. Вот уже восемь лет как парализован на почве нервной системы. Вы спросите откуда нервы пишу вам по порядку…»