Читать «Книга для учителя. История политических репрессий и сопротивления несвободе в СССР» онлайн - страница 54
Автор неизвестен
МГБ СССР считает, что подобная организация переписки с находящимися за границей советскими гражданами, носящая массовый характер, может способствовать шпионским элементам в установлении связи с заграницей.
№ 11
Из анонимного письма бывшего военнопленного И. В. Сталину
12 января 1950 г.
Иосиф Виссарионович! Прошу уделить внимание данному письму, которое дает справедливый очерк жизни граждан СССР, бывших в плену в Германии. Ураган войны, пронесшийся по нашей территории, оставил после себя много до сих пор не исчезнувших следов. Одни остались калеками, другие — сиротами, многие лишились крова, а те, которые побывали в плену, количество которых […] исчисляется миллионами, остались навек изуродованными в своих правах. […] Бывший военнопленный не может наравне с другими жить общественной жизнью […]. Бывший военнопленный не может поступить на производство, связанное с военной отраслью […], не может вступить в партию […], всюду преследуется органами контрразведки и в большинстве случаев […] заканчивает свою карьеру заключением. […] При опросах контрразведки часто проявляются грубости, оскорбления, связанные с упреками: «не хотели воевать», «продались» и т. д. Но убедившись в честности некоторых товарищей, их призывают на работу в контрразведку с подписанием текста о неразглашении тайны […]. В чем же заключается работа? […] Дается задание узнать все о бывшем военнопленном и доложить все оперуполномоченному. На это дается задание и устанавливается срок.
К чему все это дело привело (я говорю про военнопленных, большинство которых после освобождения попали в строительные батальоны)? […] В одном батальоне таких тайных поверенных насчитывается до 20–30 человек. […] При получении […] задания дают работать с тем лицом, а я прекрасно знаю, что это лицо работает надо мной, потому что между собой уже знаем друг друга, и что мы является ушами контрразведки. Сказать об этом уполномоченному мы не можем, так как за разглашение тайны будем судимы вне суда. И поэтому договариваемся друг с другом: ты говори обо мне то, а я о тебе скажу это. И так мы оба оправданы. […] Такой метод очень несправедлив. Часто бывает по злобе вызывают товарища на антисоветский разговор, а затем этот разговор докладывается оперуполномоченному, и человеку […] приписывают политику и судят.
В […] честности моей можете убедиться наведением справок, сколько судимо солдат по военно-строительным батальонам в гг. Каунасе, Калининграде, Советске, Риге и др. […] Чем все эти заключения вызваны? В большинстве случаев этими тайными работниками и тем душевным давлением, проистекающим из-за напоминания контрразведки о том, что ты пленный или репатриированный. Человек становится безразличным ко всему, ему все равно, за что быть судимым, лишь бы быстрее дело развязалось. Временами становится трудно жить.
Неужели нельзя дать права бывшим военнопленным наравне со всеми гражданами СССР? Кто виновен в таком большом количестве пленных? […] С сожалением, но приходится сказать, Иосиф Виссарионович, большинство пленных недовольны своей судьбой.
